Агиография

Шри Авадхуты Даттатреи

Введение

Даттатрейя является самым большим авторитетом в области Адвайта Веданты, это центральная фигура линии передачи Лайя-йоги.

Датта был рожден как сын великого мудреца Атри и его целомудренной супруги Анасуи. Даттатрейю считают воплощением индуистской троицы – Брахмы, Вишну и Шивы.

Слово Даттатрейя составлено из двух слов – «Датта» и «Атри». На санскрите «Датта» означает «данный» или «отдающий себя», «Атри» означает «вне трех», т.е. он вышел за пределы Трех Гун и превзошел тех, кто благословил его.

Даттатрейя олицетворяет собой состояние Авадхуты, того, кто вышел за пределы всех норм и предписаний. Естественное состояние – это и есть Даттатрейя и где его искать, как не в своем Изначальном уме. Он олицетворяет как путь, так и цель самой Абсолютной Истины. Он не принадлежит нашему миру и нашему времени. На благо искателей Истины Даттатрейя воплощался различным образом в различные эпохи.

Даттатрейя – уникальный даритель знания. Даршан Даттатрейи – это всегда Джняна-йога, он всегда разворачивает искателя к самому себе. Говорится, что, когда Даттатрейя помещает свою руку на чью-то голову, даже голову идиота, тогда тот человек немедленно приобретает Истинное знание. Однажды его рука неосторожно тронула голову доярки, которая имела обыкновение приносить к нему молоко. На ее пути домой над ней решили посмеяться некоторые ученые-пандиты: «O, доярка! Что ты изучаешь там?». Она ответила: «Я изучаю Брахмаджняна». Они спросили: «Что такое Брахмаджняна?». Она ответила: «Это то же самое, как отделение камней от риса с помощью дуршлага. Вы выбрасываете камни и сохраняете рис, чтобы использовать его в пищу». Ученые-пандиты были удивлены ответом доярки. Она мудро ответила на их вопрос.

1. Символы Даттатрейи

Даттатрейю обычно изображают с тремя головами и шестью руками. Но это всего лишь символы, за которыми стоит глубокий смысл.

Три лика Даттатрейи символизируют три изначальные энергии Вселенной: силы творения, сохранения и разрушения. На каждой голове Даттатрейи волосы собраны в пучок и обвязаны четками из рудракши. Четки – это символ вереницы Вселенных созданных им. Собранные в пучок волосы – олицетворяют огонь знания. Даттатрейя имеет облик шестнадцатилетнего юноши. Он красив, юн и обладает чудесной, свежей энергией.

На лоб средней головы Даттатрейи нанесена тилака – знак бога Вишну. На лоб головы слева нанесена трипундра – знак бога Шивы. На лоб головы справа нанесен знак бога Брахмы. Три его лика олицетворяют трех божеств: Брахму, Вишну и Шиву.

На шее, предплечьях всех рук, запястьях Даттатрейи – бусы из рудракши, устраняющие препятствия и обладающие большой магической силой. На шее у него гирлянда из вечно живых юных цветов, олицетворяющих Чистое видение Изначального «Я». Он до половины обнажен, нижняя часть его одета в шаровары йогина. Даттатрейя сидит на лотосе, который символизирует чистоту и незапятнанность.

Левая верхняя рука Даттатрейи держит раковину – символ всепроникающего звука, способности контролировать пространство. Его средняя левая рука держит мистический трезубец (тришулу) – символ власти над временем и тремя мирами, способности замедлять и останавливать время по своему желанию, устранять препятствия, свободно контролировать Мир Формы, Мир без Формы и Мир материальный. Его нижняя левая рука держит кувшин (камандалу) – символ пространства, пустоты внутреннего «я», чудесного источника всех вещей. В нём содержится нектар чистой мудрости.

Его правая верхняя рука держит диск (чакру) – символ власти над всеми элементами Вселенной. Его правая средняя рука держит барабан (даммару) символ пробуждения душ, спящих в темноте невежества.

В Своей правой нижней руке Даттатрейя держит чётки – джапа мала. С их помощью Даттатрейя считает Своих преданных.

Тело Даттатрейи сияет подобно свету полной луны. Его глаза сияют ослепительной белизной. Зрачки его глаз сияют подобно жемчужинам.

Вокруг Даттатрейи часто изображаются четыре собаки, олицетворяющие четыре Веды, и корова, олицетворяющая принцип Матери Земли, Изначальной Шакти. Это мистическая корова Камадхену, исполняющая желания. Эта корова указывает на первородную энергию Бытия, красную каплю, энергию Кундалини, покорив которую, йогин исполняет все желания.

2. Истории воплощения Даттатрейи

Среди многих ныне доступных легенд, касающихся проявления Всевышнего в образе Даттатрейи, эти три достойны упоминания:

Согласно Шримад Бхагаватам, святой мудрец Атри совершал суровую аскезу, чтобы обрести сына с целью обеспечить поддержание мирового порядка через него, и Господь, который пообещал явить Себя, родился как сын Атри Даттатрейя.

Согласно традиции, когда-то очень давно в Индии жила одна семейная пара. Мужа звали Каушика, а жену – Сумати. Сумати была очень преданной своему мужу и чрезвычайно добродетельной. Однако Каушика вёл безнравственный образ жизни и, в конце концов, бросил свою жену. Он стал жертвой многих смертельных болезней и, поскольку никто о нём не заботился, он в итоге вернулся к своей жене, которая приняла его с любовью и преданностью. Простив его ошибки, она стала с состраданием заботиться о нём и ухаживать за его ранами.

Однажды ночью, неся своего больного мужа на своих плечах, Сумати шла по дороге и подошла к тому месту, где был несправедливо повешен невиновный святой мудрец по имени Мандавья. Используя свою йоговскую силу, святой поддерживал жизнь в своём теле, в то время как оно качалось из стороны в сторону. Из-за очень слабого света Сумати не заметила качающееся тело святого и, когда она проходила мимо него, нога её мужа случайно стукнула по телу святого, причинив тому мучительную боль. Святой мудрец, и так уже доведённый до крайности, потерял своё самообладание и произнёс проклятие о том, что тот, кто причинил ему такую муку, умрёт на восходе солнца. Услышав это, добродетельная и преданная Сумати не могла вынести даже мысли о приближающейся смерти своего мужа, и поэтому в ответ она произнесла следующее заклятие: «О бог Солнца, тогда не всходи завтра вообще. Если ты проигнорируешь мои слова, то будешь сожжён и упадёшь с небес».

На земле нет такой силы, которая могла бы сделать недейственным заклятие, произнесённое добродетельной и преданной женой. В шастрах утверждается: «Та сила, которую мужчины обретают практикой йоги, обретается их жёнами просто их целомудрием и нравственным совершенством».

Бог Солнца не взошёл, и страдание охватило весь мир. Не могли проводиться ритуалы; невозможно было исполнять обязанности. Испуганные боги пришли к богу Брахме за помощью, но Он сказал, что не в силах им помочь. Взяв богов с Собой, Брахма пришёл в ашрам Атри и стал умолять Анасую спасти мир, поскольку, по Его мнению, только она одна обладала достаточной силой, чтобы сделать это. Атри и Анасуя, сопровождаемые Брахмой и богами, отправились к дому Сумати и стали просить её отозвать своё заклятие. Но Сумати отказывалась, поскольку она боялась, что её муж умрёт в тот момент, когда солнце взойдёт. Анасуя заверила Сумати, что она воскресит её мужа своей силой. И тогда Сумати отозвала своё заклятие, и солнце тут же взошло. Но с восходом солнца Каушика упал замертво. Силой своей добродетели Анасуя воскресила его. Все были счастливы.

Когда довольные боги из чувства благодарности возжелали сделать благодеяние для Анасуи, она высказала пожелание, чтобы Троица стала её детьми. Её желание было мгновенно исполнено. Брахма родился как Чандра (Луна), Вишну – как Датта, а Шива – как Дурваса. Через некоторое время с согласия Анасуи Чандра покинул дом, чтобы занять своё место в небе, а Дурваса отправился совершать аскезу. Датта остался со своими родителями. Однако перед уходом Чандра и Дурваса наделили Датту своими силами. В результате Даттатрейя представляется как воплощение Троицы и изображается как имеющий три лица и шесть рук.

Существует третья история воплощения Даттатрейи. Услышав от мудреца Нарады о величии верности и целомудрия Анасуи, три богини – Сарасвати (супруга Брахмы), Лакшми (супруга Вишну) и Ума (супруга Шивы) исполнились зависти и послали своих мужей проверить целомудрие Анасуи.

Три бога, ответственные за сотворение, поддержание и растворение мира, пришли к Анасуе в облике святых людей и попросили пищу в качестве подаяния. Анасуя с радостью усадила их, но они потребовали, чтобы она обслуживала их за столом, будучи полностью раздетой. В результате Анасуя взяла священную воду из горшка её мужа, побрызгала этой водой на них и превратила их в младенцев. Затем, не имея одежды на своём теле, она покормила их грудью, как если бы они были её собственными детьми.

Когда прошло уже много времени, а мужья богинь всё ещё не возвращались обратно, их жёны стали беспокоиться и испытывать опасения, и тогда они пришли прямо в ашрам Атри. Они были потрясены, когда увидели, что стало с их мужьями. Их зависть исчезла, и они осознали величие Анасуи. Раскаивающиеся богини стали умолять Анасую простить их и вернуть им их мужей. Сострадательная Анасуя превратила младенцев в их оригинальные божественные формы и отдала их назад их жёнам. Три бога, которые наслаждались материнской привязанностью Анасуи, во время покидания ашрама Атри спонтанно выразили Своё намерение быть с ней в другой форме.

Соответственно Брахма стал Чандрой, Вишну – Даттой, а Шива – Дурвасой. Все трое были рождены в одной соединённой форме на четырнадцатый день светлой половины месяца маргаширша – девятого месяца года в лунном календаре. Этот день отмечается как день рождения Даттатрейи даже сейчас.

3. Детство Даттатрейи

При рождении Даттатрейя напоминал хорошо развитого ребенка трех или четырех лет. Сразу после рождения он сказал своей матери: «Я ухожу домой». Она рекомендовала ему, по крайней мере, носить набедренную повязку. Но он сказал, что не нуждался в ней: «Я буду жить так же, как я прибыл».

Еще когда он был ребенком, членам ашрама стало ясно, что Датта в высшей степени необычный и выдающийся мальчик. Аскеты онемели, когда осознали, что он обладает необычными духовными силами. Маленький мальчик совершал такое, чего престарелые мудрецы не могли совершить даже после многих лет усердных занятий. Они со всей очевидностью поняли, что он одарен безграничными и удивительными силами, но не могли понять подлинной сущности, стоявшей за Даттатрейей. Действия Даттатрейи-ребенка были выше их понимания. Было очевидно, что он не был обычным человеческим существом. Они пришли к убеждению, что он достоин поклонения и что он, должно быть, близок к достижению Реализации.

Так прошло время, Даттатрейя полюбил уединение. Однажды он задумал удалиться от всех и последовать аскетической дисциплине йоги на долгое время. Однако его духовные собратья поняли это. Они беспокоились о том, что будет с ними, если Датта уйдет в уединение и никогда не вернется. Все они обступили Датту и принуждали его признать их в качестве учеников. Датта решил испытать их. В их присутствии он погрузился в воду расположенного поблизости озера.

При виде этого ученики Датты была объяты благоговейным страхом. Они не могли покинуть его из-за своего стремления к йоге, привязанности к нему и преданности его личности. Вспоминая снова и снова его божественный и благой облик, достойный воспевания в трех мирах, они решили не возвращаться в свои дома до тех пор, пока не увидят Датту снова. Они остались стоять на берегу озера, ожидая его.

Так прошло сто божественных лет. Даттатрейя был погружен в блаженство, явившееся результатом глубокой медитации на дне озера. Он был счастлив, увидев, что спустя сто лет аскеты все еще ждали его, но решил подвергнуть их дальнейшим испытаниям.

Даттатрейя настойчив, как в проверке, так и в сострадании. Он вышел из озера, одной рукой обнимая красивую девицу и держа кувшин вина в другой. Сам вид полуодетой девицы шокировал аскетов, не говоря уже о кувшине вина.

Даттатрейя и девица, казалось, забыли, что на них смотрят.

Увидев Даттатрейю при таких обстоятельствах, многие молодые аскеты почувствовали отвращение. Они думали: «Он, быть может, обладает небольшой йогической силой, но его праведность не выдержала испытания. Какой позор!» Думая так, они повернулись и ушли.

Даттатрейя смеялся над ними и продолжал свои провокационные шутки, чтобы проверить оставшихся преданных. Невозможно рассказать все проделки, к которым он прибегал в компании с этой внешне бесстыдной девицей. Казалось, ничто не является помехой в их потворстве своим желаниям. Видя это, некоторые молодые аскеты ушли. Осталось всего несколько человек. Они веселились, пока были свидетелями забав, которыми развлекался Датта. Затем со сложенными руками они начали молиться ему: «Господь Датта, Йогешвара, о Владыка, сжалься над нами. Ты – высший Бог йогов. Ветер, который касается пламени лампы, в следующий момент касается языков горящего погребального костра. Тот же ветер овевает брахмариши, а потом он соприкасается с неприкасаемым. Но ветер не окрашен ни добродетелью, ни пороком. Так же чистота, вытекающая из праведности, или нечистота неправедности не могут коснуться тебя, превосходного, достигшего самореализации посредством силы йоги. Глупые люди, не знающие этого, стремятся ограничить тебя мирскими законами, которые подобны попытке связать льва, царя зверей, кусочками нитки. Несколько глупцов, сбитых с толку твоим необычным сверхчеловеческим состоянием, подражали тебе и отклонились от пути праведности. Такие невежественные люди не могут постичь тебя. Господь, из сострадания открой нам эту тонкую истину. Поэтому, пожалуйста, положи конец всем этим проверкам и поддразниванию, будь милосерден и спаси нас».

Этим преданным, сохранившим твердость ума и ясность внутреннего зрения, осознавшим значение его хитростей, Даттатрейя показал свою истинную универсальную форму. Он благословил их знанием йоги Высшего.

Даттатрейя по-прежнему сохраняет привычку различными способами проверять стойкость и преданность своих последователей. Он подвергал проверке многих великих преданных, включая Картавирью и других. Те, кто не поддался заблуждению или переменчивости ума, собрали богатый урожай духовных плодов от Даттатрейи.

4. Анасуя получает даршан от своего сына

Благословив стойких аскетов, Даттатрейя вернулся домой. Анасуя, не зная, где ее дитя было все эти годы, с тоской ждала его возвращения. Тоска была побеждена радостью при виде любимого сына.

Простершись у ног своей матери, Даттатрейя сказал: «Мать, ради преданных я должен пойти и поселиться в пещерах Сахиадри. Пожалуйста, позволь мне сделать это». Анасуя, только что утешившаяся мыслью, что ее сын, в конце концов, вернулся после столь многих лет разлуки, была шокирована тем, что он собрался покинуть ее снова. Сердце ее замерло.

Хотя Анасуя соблюдала суровую аскезу очень долгое время, сейчас она находилась в мирском понимании материнской привязанности к своему сыну. Она плакала и говорила ему, что он не может покинуть их. Но Даттатрейя упорно настаивал на уходе. Страдания Анасуи были непереносимыми. Охваченная горем, ослепленная привязанностью, она рыдала и умоляла его. Но Даттатрейя настаивал на своем решении. В конце концов, она, потеряв самообладание от печали и гнева, сказала: «Датта, ты можешь быть йогом, ты можешь даже быть Гуру для твоих учеников, но не забывай, что ты мой сын. Никогда не забывай, что кожа, покрывающая твое тело, дана мною. Поэтому, если ты хочешь идти, прежде отдай мне обратно эту кожу, которую я дала тебе».

Услышав это, Даттатрейя остановился и ласково улыбнулся. Видя его улыбку, Анасуя спросила, что это значит. Даттатрейя снял свою кожу, как будто он снимал пиджак, и отдал ее своей матери.

Когда она увидела обезображенный отсутствием кожи облик Даттатрейи, сияющий ярким блеском, ее взор внезапно обратился внутрь. Она увидела божественный свет и таким образом достигла бесконечного блаженства и нерушимого покоя.

Испытав блаженство, не замутненное печалью, Анасуя успокоилась. Озаренная сиянием своего сына, она вернула ему его кожу и смиренно обратилась к нему: «Гуру Датта, ты учитель мира, воплотившийся, чтобы вести мир от темноты к свету. Ты вне времени и вне рождения и смерти. Ты открыл мне истину. Далее ты можешь жить в Сахиадри согласно твоему желанию и царствовать в сердцах твоих преданных. Пусть Вселенная достигнет процветания».

Удовлетворенный Даттатрейя пошел в Сахиадри.

Сделав Сахиадри центром своей деятельности и принимая преданных из трех миров, защищая добро и наказывая грех, Даттатрейя правил царством йоги. Его действия по-прежнему были довольно необычными. Они оставались непостижимыми для многих. Иногда он принимал приятную и мирную форму аскета; в другой раз он принимал отвратительную форму. Какую бы форму он ни принимал и каким бы ни было его внешнее проявление, он всегда оставался твердым в йоге, никогда не уклоняясь от этого пути.

Простого повторения в уме его имени достаточно, чтобы сжечь все грехи человека. Нет лучшего средства, чем его истории, чтобы очистить человеческие сердца. Его игры и истории бесчисленны.

5. Незабываемые истории о Даттатрейе

Среди историй о Даттатрейи, раскрывающих его Милость и Сострадание – эта заслуживает особого внимания.

Когда-то на берегах реки Нармады стояла красивая хижина, где жил спокойный человек по имени Галава, который проводил свою жизнь в аскезе. Когда у него родился сын, он назвал его Бхадрашила. Ребенок был воспитан с любовью. Он привык сидеть перед изображениями богов и богинь в комнате для пуджи и закрывать свои глаза как будто в медитации, что очень нравилось его родителям.

Однажды, когда отец Галава увидел мальчика, танцующего в экстазе и поющего восхваления Господу, он обнял мальчика, целовал его снова и снова и сказал: «Мой сын, ты в самом деле рожден вследствие моих заслуг в предыдущих жизнях. Кто наставлял тебя, чтобы ты был таким в этом возрасте? Кто поместил идею соблюдения поста в экадаши в этом нежном возрасте в твой ум? Как случилось то, что ты развиваешь дисциплину воспевания священных имен Бога? Кажется, что ты одарен особыми духовными наклонностями». Лаская его, отец спросил: «Был ли ты Прахладой в предыдущем рождении?»

«Нет, я был царем Дхармакирти», – ответил мальчик.

«Что? Ты был Дхармакирти? Откуда ты знаешь? Это правда?» – Галава не мог поверить словам своего сына.

С мудрой улыбкой сын сказал: «Отец, почему я должен говорить какую-нибудь неправду? Я действую согласно приказу Ямараджи, бога смерти. С моей стороны было бы ошибкой, если бы я не ответил тебе, когда ты спрашиваешь».

Мудрец Галава был хорошо осведомлен и искал высший порядок. Он знал, как редко дается возможность вспомнить предыдущие воплощения. Он был очень удивлен и спросил: «Мой сын, то, что ты говоришь, непостижимо для меня. Я чувствую, что моя жизнь благословенна, потому что великий йог, который может помнить прошлое, рожден в нашем роду. Возможно, это неверно – так много ласкать тебя из-за моей чувственной привязанности. О Великая Душа, пожалуйста, расскажи мне твое происхождение в соответствии с советом Ямы. Дай и мне тоже возможность улучшить себя».

Сын начал рассказ: «Отец, прежде всего я чувствую, что глупо говорить «моя история» и «мое происхождение». Мы глупо отождествляем себя с этим телом как «мое». Мое происхождение значит: история сына Галавы.

В прежние времена «Я» был великим царем с мечом в ножнах, висящем на поясе, и короной на голове. Моя история – это история царя Дхармакирти.

Много лет назад Дхармакирти родился в Лунной династии. Он правил царством девять тысяч лет. Сначала он был очень легковерен. Если кто-нибудь говорил убедительно, он принимал его слова за правду. Это был его главный недостаток. Но иногда недостаток помогает и может быть преимуществом. Однажды он случайно услышал о Махайоге Даттатрейе Свами.

У царя было много желаний, исполнения которых он хотел добиться. Он желал стать самым великим. Все старцы были единодушны во взгляде, что праведность есть основа приобретения богатства и удовлетворения желаний. Но каковы основные черты праведности, дхармы? Каждый давал разные комментарии. Поэтому царь решил пойти прямо к Господу Даттатрейе, чтобы понять истинную природу дхармы.

Он всегда стремился узнать как можно больше о человеке, к которому приближался. Когда он шел, думая о Господе Даттатрейе и собирая сведения о нем, он незаметно развил преданность к Даттатрейе. Таков результат повторения божественных имен! Полный преданности к Даттатрейе, он покинул столицу в благоприятный день, чтобы получить даршан Господа Даттатрейи. Когда он достиг места, Даттатрейя был в своем обычном состоянии. Его одежды были в беспорядке, девица сидела у него на коленях, и он был совершенно пьян. Он продолжал пить, и вино текло у него изо рта, заливая его с ног до головы. От него исходил резкий запах, и по всему его телу ползали мухи. Глаза были красными, подобно горящим уголькам. Видя его в таком состоянии, царь остановился на расстоянии. Сцена была неприятной и отвратительной, и ему хотелось уйти прочь. Но вскоре он успокоился и вспомнил все, что говорилось о Господе Даттатрейе. Он посчитал это проверкой со стороны Господа. Не зная, что делать, он простерся на расстоянии. Когда Господь Даттатрейя увидел его, он начал бросать в него камни, но царь был решительно настроен достичь своей цели. В то время как Даттатрейя бил его, когда он подошел близко к нему, он стоял почтительно, говоря про себя: «Он не бьет меня, правильнее сказать, что он уничтожает мои грехи», и он кланялся ему снова и снова. Даттатрейя начал оскорблять его площадной бранью, выражая полное презрение. Несколько дней прошло подобно этому, однако царь оставался там и не уходил даже несмотря на то, что Даттатрейя все время бранил его и плохо с ним обращался. Возможно, однажды Даттатрейя станет более снисходительным, надеялся он. Вместо этого Даттатрейя несколько раз даже ударил его ногой, однако царь не двигался. «Мой Господь, это не избиение; это лишь очищение» – и он поклонился ему снова. Чего бы Господь Даттатрейя ни делал, царь кланялся ему в почтении со сложенными руками. Еще немало времени прошло таким же образом.

В конце концов, однажды Господь Даттатрейя появился в своей спокойной форме и спросил: «Дхармакирти, почему ты такой упрямый! Зачем ты пришел сюда?» – «Мой Господь, я пришел сюда, чтобы понять закон дхармы и природу», – сказал царь. Господь улыбнулся, но та улыбка означала что-то очень важное. «Подойди, сядь», – сказал Даттатрейя с любовью. Он кивнул ему на место сбоку и, похлопав его по спине, сказал:

«Мой дорогой сын! Ты желаешь знать о законе дхармы, итак, слушай; но ты должен не только слушать эти учения, но проводить их на практике».

Царь был в экстазе, когда Господь гладил его спину, и поэтому не обратил внимания на его слова. Затем Даттатрейя в деталях наставил Дхармакирти в дхарме.

Делая заключение своего учения, Даттатрейя сказал: «Дхармакирти, путь праведности – сложен и труден. Поэтому, когда у тебя есть сомнение относительно дхармы, попроси решения у старцев, которые весьма компетентны и опытны в дхарме. Мы не должны подражать и копировать дхарму других, даже по недосмотру. Если кто-то отбрасывает свою дхарму, общество считает его падшим человеком.

Тот, кто твердо придерживается Дхармы, – в самом деле благословенный человек. Обязанности должны быть выполнены с чистым умом, речью и действием. Когда ты встречаешь людей мудрых, аскетов или преклонного возраста, простирайся перед ними со смирением. Подходящее общество очень важно. Ты становишься похожим на людей, с которыми общаешься. Если ты ищешь общества мудрых людей, ты также становишься похожим на них. Этот факт надо запомнить. Если ты используешь белую краску, одежда становится белой, а если ты применяешь черный цвет, она становится черной. Следовательно, каждый должен воздерживаться от плохого общества. Ты должен держаться в отдалении от того, чем ты не хочешь стать.

Следовательно, Дхармакирти, придерживайся путей лучших людей. Общайся только с хорошими. Не трать зря время с нестоящими людьми. Делай добро и говори правду. Это – высшая дхарма в действии. Следуй ей, как объяснено ранее, и постепенно в тебе разовьется состояние недвойственности.

Так как наставления Господа Даттатрейи лились подобно Ганге, Дхармакирти слушал его с неослабевающим вниманием. Слова Господа глубоко трогали его. Выслушав внимательно, он сохранил учения в своем уме. Дхармакирти покинул Даттатрейю и вернулся в свое царство, где он пытался практиковать их по мере своих сил. Он провел много жертвоприношений и раздал многочисленные дары. Кроме того, он научил принципам дхармы, данных ему Господом, других людей, которые были компетентны и достойны этого.

Жизнь царя очень трудна, так как он более подвержен злым влияниям, чем праведным. С течением времени, так как царь был излишне доверчив к поучениям, вокруг Дхармакирти собрались грешные люди, носящие маски ораторов и логиков. Он был не стоек из-за искаженного знания, потому что ему не хватало различения. Вот почему он позволял им быть около себя. Он забыл, чему Господь Даттатрейя учил его: «Ты станешь похож на тех, кого выберешь в качестве своего окружения». Именно это и произошло с ним. Когда он не мог ответить на вопросы, поставленные ими, его одолевали сомнения: правильны ли учения Даттатрейи? Вначале он только думал, что в учении Даттатрейи могут быть недостатки. Но позднее ему пришло в голову, что Господь сам не следует дхарме. Кроме того, он подумал, что действия Даттатрейи были лицемерными.

«Так как я спросил, он рассказал мне, что он собрал здесь и там. У него нет знания шастры, необходимого, чтобы решить сложные вопросы дхармы», – сделал он вывод.

Царь Дхармакирти, полюбив общение с грешниками, постепенно даже превзошел их. Когда падает царь, кто может остановить его? С течением времени он стал воплощением семи пороков. Как говорится, каков правитель, таковы и подданные. Царь не только прекратил жертвоприношения, хорошие дела и благотворительность, но поддерживал и награждал детоубийство, и другие аморальные действия. Неизбежное случилось. Царь должен понести бремя не только своих собственных грехов, но также грехов его подданых. В конце концов, накопилась гора грехов, за которые он нес ответственность.

В Сахиадри Господь Даттатрейя наблюдал все, что происходило, и был огорчен состоянием царя. Так как Дхармакирти был царем, Датта не мог вмешиваться. Однажды царь Дхармакирти пожелал пойти на охоту. Это был месяц вайшакха (апрель – май), время, не подходящее для охоты. Так как в его обычае стало делать то, что пришло в голову, он сразу же поехал в леса на берегу реки Рева, взяв с собой своих друзей. Во время охоты он просто чувствовал страсть к убийству, ему было безразлично, какое существо убивать. В этом состоянии он забыл, где он находится, и оторвался от своей свиты. Он не понимал, что его прошлые грехи тянули его в одном направлении, а Садгуру Даттатрейя – в другом. Он был абсолютно уверен, что всеми успехами обязан лишь собственной силе. Поэтому, когда легко совершались великие дела, его советчики провозглашали, что это происходило благодаря уму царя. Не удивительно, что царь был введен в заблуждение. Когда Дхармакирти понял, что заблудился, его конь уже устал и не мог идти, а на удилах висела пена. Царь тоже был измучен жаждой, голоден, слаб и почти лишился сознания от усталости. Он не знал ни где его свита, ни где он сам. Солнце нещадно палило.

Когда конь был не в состоянии нести его и почти загнан, царю не хватило здравого смысла пойти пешком. Поэтому конь прошел еще немного и затем упал замертво, и царь повредил ноги. И хотя царь был рядом, конь умер брошенный, подобно сироте. Когда царь понял это, он был потрясен до глубины души. Возможно, он тоже должен умереть брошенным, подобно тому коню, и, быть может, смерть коня была предупреждением ему.

Только потом он вспомнил о священных стопах Господа Даттатрейи. Но уже в следующий момент он стряхнул это чувство и отогнал от себя как нелепое суеверие. Прежде всего, он должен утолить свою жажду, и со сломанными ногами, превозмогая сильную боль, он передвигался в поисках воды. Это была долина реки Рева, и поэтому он думал, что должен искать реку. Откуда-то прилетел свежий ветерок, и он почувствовал, что его силы вернулись. Но Даттатрейя желал по-другому. Так как царь шел дальше, ползучие растения оплели его ноги, и он рухнул на землю плашмя. Ударившись, он повредил лицо так сильно, что некоторое время не мог пошевелиться. Постепенно царь пришел в себя и продолжил свои поиски. «Ох, трижды за день быть искалеченным – это адское страдание, – думал он. – Но не существует такой вещи, как ад». Когда он нашел реку, солнце садилось. С энтузиазмом он искупался в прохладной воде и выпил много воды. Затем он почувствовал, что попал в новую беду: его тошнило, и со рвотой вышла вся вода, которую он выпил.

Внезапно он увидел какие-то огоньки, которые появились совсем близко. То был день экадаши, и люди пришли с огнями, чтобы провести ночь, восхваляя Вишну. Когда он понял, что они пришли к реке, он хотел попросить пищи. Но если бы они узнали, что он царь? Для царя было непривычно просить милостыню. К тому же те люди были далеко, и он не мог дойти до них. Он был слишком слаб, даже чтобы кричать. Когда он подумал, что это день экадаши, то внезапно вспомнил совет Господа Даттатрейи. «Возможно, Он говорил истину, и те мудрецы держат пост в этот день, и, может быть, я пришел к этому бедственному состоянию из-за пренебрежения наставлениями Господа. Кажется, дольше я жить не могу». Его ум был полон раскаяния и боли.

Он лежал беспомощно, и жизнь уходила из его тела. Голод, жажда и боль не давали ему уснуть. Его глаза могли видеть движение огней, его уши могли слышать пение людей. В то время как он слушал божественные имена Господа, распеваемые великими мудрецами, его болезнь достигла кризиса, и он умер в ранние часы рассвета...

...Пришел свирепо смотрящий Яма, бог смерти, и пытал его, и, накинув аркан на шею, повел его в ад. Яма заскрежетал зубами и спросил Читрагупту: «Каковы его дела?» Читрагупта быстро пробежал взглядом по своим записям и сказал: «Господь, лист его грехов не имеет конца. Но среди них затерялся тонкий след дхармы. Хоть этот человек и убил животное в день экадаши, он постился и омылся в реке Рева. Затем всю ночь он не спал и слушал воспевание святых имен Бога; он испустил дух в день экадаши. Согласно правилам дхармы, все грехи уничтожаются благодаря заслуге соблюдения поста в этот день. Он имеет, к его чести, плоды бодрствования и слушания божественных имен. Кроме того, заслуга, доставшаяся от прикасания святых рук Господа Даттатрейи, является неисчерпаемым благословением, и к тому же он приобрел заслугу, давая знание другим. Существует также небольшой остаток заслуг, полученных в результате дхармических действий, совершенных в его ранние дни». Яма выслушал это, и его ужасающая форма сразу же преобразовалась в спокойную и привлекательную. По его знаку пришли слуги и сняли кандалы, и Яма почтил царя, предложив ему место рядом с собой. Яма снова спросил Читрагупту: «Как этот человек, который совершил так много грешных действий, получил хорошую идею в конце жизни?» «Господь, это была не его идея, Господь Даттатрейя заставил его так сделать». Услышав это, Яма понял ситуацию. Воскликнув, что сострадание Даттатрейи в самом деле безгранично, он сложил свои руки, закрыл глаза и на мгновение сосредоточил ум на Господе Даттатрейе. Затем он повернулся к своим воинам и произнес: «Солдаты, я говорил вам раньше и сейчас говорю снова. Помните об этом. Вы не должны мешать тем, кто следует дхарме. Вы не должны даже проходить рядом с теми, кто поет святые имена Бога. Никогда не ходите около преданных Господа Даттатрейи. Запомните это хорошенько. Поэтому обращайтесь с ним хорошо и доставьте его в Вайкунтху, место Вишну».

Когда его заслуги исчерпались, он должен был вернуться на землю. В результате Дхармакирти получил рождение в доме религиозного махариши, преданного Вишну, и сохранил знание своего предыдущего рождения. Отец – это тот, кого ты теперь называешь Бхадрашила.

Слушая историю своего сына, мудрец Галава был исполнен радости от великолепия сострадания Господа Датты и поздравил своего сына. Таким образом, история Датты с начала до конца – это неизменный поток сострадания. Даже если мы забудем его, он не забудет нас. Мы можем оставить его, но он не оставит нас ни в этом, ни в других мирах в течение множества наших рождений. Даже если мы становимся грешниками и отвергаем его, он не отвергает нас. Милосердие Даттатрейи постоянно и безгранично.