Текст «Будь тем кто ты есть!» (Ш.Р.Махарши). Различие между бандху и джняни. Быть в сердце. Гибкость и интеграция.

Аналогия ума и беспокойной собачки. Духовная эволюция (люди, садху, джняни, сиддхи, боги).Воззрение, медитация, поведение.

Читает монахиня: В чем различие между баддха и мукта (обыденным человеком и освобожденным)? Бадха живет головой, не осознавая себя в сердце, а джняна-сиддха, джняни, живет в сердце. Когда последний перемещается и обращается с людьми и вещами, то знает, что видимое им неотдельно от единой высочайшей реальности, Брахмана, которого он осознает в сердце как свое собственное «Я», реальность.

В чем отличие между обыденным человеком и освобожденным? Как жить в сердце, в пространстве таковости? Это значит – слушать его при любых обстоятельствах. Вначале мы должны отделить сердце от того, что им не является, породить четкое, однозначное, вполне определенное различение. Мы должны полностью разграничить функции обыденного ума, эго и сердца. Под сердцем здесь конечно, имеется в виду сердечное пространство, пространство Истинного «Я». И мы должны для начала их разделить однозначно, четко, без всякой неясности. Сейчас они перемешаны, мы часто путаем их. Так новичок путает относительную и абсолютную истину. Иногда он проецирует относительную истину на абсолют, иногда он в относительном измерении пытается неумело проявлять абсолютное видение.

Тот же, кто разделил эти две истины, знает цену каждой. Допустим, неопытный человек, который знает только интеллектуальное освобождение, он еще не хранит его в сердце, поэтому он нуждается в чем-то внешнем, в выражении. К примеру, если он на кухне, к нему можно подойти и спросить: «Готов ли прасад?» Он может сказать, продемонстрировав свое видение: «Прасад или не прасад, готов или не готов – все это иллюзия. В недвойственном уме вообще нет никаких качеств». Но разве его спрашивают об абсолюте или самоосвобождении? Ему в относительном измерении задают конкретный вопрос. Лила здесь совсем другая, относительная. Это означает, что он не сынтегрировался с лилой, хотя совершает героические попытки самоосвободиться как-то. То есть у него в душе присутствия нет, а есть ментальное подобие, и оно еще не гибкое, оно еще не интегрировано. Но для новичка это нормально.

А что более глубокий практик? Он в душе знает, что ни прасад, ни готов, ни не готов…Он знает и молчит. Потому что говорить некому. И некому об этом рассказывать. Он это понял. Если его спросят должным образом в должных обстоятельствах, он расскажет. Нет, он изобразить из себя того, кто пребывает в неведении. Тем не менее, если он принял решение интегрироваться с какими-то проявлениями, быть в какой-то игре, лиле, то он четко понимает, что эти два состояния разделены. Поэтому, будучи за пределами всех качеств, он спрашивает о прасаде.

У него есть как бы два сознания, два уровня реальности, и он беспрепятственно и очень свободно движется в этих двух уровнях. Его сознание находится в абсолюте, его относительный ум и тело находится в относительном измерении. Это уже как бы игра. Он полностью отождествлен ни с «я», ни с прасадом, тем не менее он задает такой вопрос или готовит прасад. И две эти линии существуют параллельно. То есть они полностью раздельны как северный и южный полюс. У неопытного практика непонятно, где северный, а где южный полюс. У него экватор, примерно. Но когда эти два полюса разделены, то он просто играет, перемещаясь от одного полюса к другому. То есть он полностью свободен. В дзен это называют положением гостя и положением хозяина. Иногда он может проявить положение хозяина, то есть абсолютного ума, иногда – положение гостя, относительного ума. И это и есть гибкость. Мы можем свободно принимать положение хозяина и положение гостя. Неопытный практик этих ролей не совсем понимает или совсем не понимает.

Гибкость означает способность учитывать ситуацию и интегрироваться с ней. То есть настраиваться на нее, быть в состоянии гибкого спонтанного отлика, в состоянии гармонии с ситуацией. Ну а с чем интегрироваться и на что настраиваться, принимает решение его самый тонкий ум. Если такое решение принято, то интеграция происходит. То есть принято решение следовать таким правилам, происходит интеграция с этими правилами. Если принято решение отменить, то происходит интеграция с решением их отменить, проявляется другая лила. Но если принято решение интеграции, то такая интеграция происходит. Принято решение готовить прасад – происходит интеграция с этим. Принято решение поститься, практиковать аскезу – интегрируешься с этим. Принято решение быть в ритрите, происходит интеграция с этим. Принято решение заниматься служением – происходит интеграция с этим. То есть в любом случае есть гармония, потому что есть полнота отклика на ситуацию, и нигде тогда нет убытка или ущерба. Принято решение заботиться о теле, обрести сиддхи долгой жизни – происходит настройка, гармония, и благодаря этому они достигаются. Принято решение истязать тело ради самоосвобождения – ну что ж, это другая лила. Решение принимается практиковать аскетизм – происходит гармония и с этим. Но нигде нет замешательства. В зависимости от того, какое решение происходит, какой отклик из естественного состояния на ситуацию есть, такие лилы и выбираются. Принято решение укреплять монашество, происходит отклик и интеграция с ситуацией монашества. Принято решение танцевать безумный танец авадхуты – происходит отклик на другую лилу. Все это полноценно и полноправно. То есть это ситуация без выбора. Ничто не признается неправильным. Ничто не признается правильным. Все однозначно, абсолютно, чисто и совершенно. Ничто не выбирается, но ничто и не отвергается.

Происходит просто чистый естественный спонтанный отклик. И йогин перестает в обычном смысле пользоваться мышлением, то есть он его использует, но перестает им руководствоваться, как и сформированным опытом, эгоистичной мотивацией, страхами, надеждами, цепляниями. Это просто непрерывный такой отклик постоянный, что-то наподобие игры в теннис. Вам послали шарик – вы прыгнули и отбили. И стоите, ждете. Вам послали шарик – вы прыгнули и отбили. У вас нет таких мыслей: «я сделаю два шага, махну ракеткой, ударю по шарику». Ваше тело просто реагирует. Это просто отклик, мгновенный, естественный, просто естественно присущий вам. И такой йогин просто движется, просто переливаясь среди объектов, вещей, событий и людей. Он движется в состоянии безсубъектности, безобъектности. Он движется как центрированный фокус однородного пространства. Это пространство просто играет, откликаясь на разные ситуации. И у него четко разделено состояние пространство и состояние относительной ситуации. Когда йогин находится в состоянии пространства, у него нет никаких мыслей об относительном, нет никаких суждений, никакой логики, никакого сформированного опыта. Он полностью это все отбрасывает. Нет никаких фиксированных идей, никаких предпочтений, никаких оценок. Он полностью за пределами в отношении вообще чего бы то ни было.

Когда же он находится в состоянии гармоничного отклика и интеграции с ситуацией, то наоборот, у него есть полное, тотально вхождение в ситуацию. Абсолютное принятие лилы этой ситуации, абсолютное ее принятие и проявление. Так, словно эта ситуация в данный момент самая важная на свете. Хотя для него нет ничего важного на свете. Исконное пространство присутствует, но и ситуация присутствует также. И когда две эти вещи присутствуют, это и есть объединение созерцания с поведением, практика проявления, лила, игра. Вот такое состояние это и есть состояние, когда «человек живет в сердце».

Два состояния внутри него полностью поняты, прояснены, отличны одно от другого и размещены по разным полюсам. Он имеет в сердце пространство, а вовне откликается на ситуацию. Либо, если он в медитации обращается к пространству, ситуация исчезает. И так в каждый момент.

Другими словами, такой йогин не имеет больше никакого кармического действия. Чем бы он ни занимался, это становится мистическим ритуалом, священнодействием. Каждое слово подобно благословению или мантре.

Читает монахиня: Когда последний перемещается и общается с людьми и вещами, то знает, что видимое им неотдельно от единой высочайшей реальности, Брахмана, которого он осознает в сердце как свое собственное «Я», реальность.

Когда такой джняни перемещается, общается с людьми и вещами, он знает, что все, им воспринимаемое, не отделено от реальности, которую он воспринимает в сердце как свое «Я».

Его жизнь становится такой непрерывной игрой, творчеством этой энергии. Если он решает проявлять себя, то он проявляет себя. Если он принимает решение проявлять самоосвобождение – он проявляет самоосвобождение, давая урок другим. Но у него нет больше опоры на эго, на личность, хотя личность не отвергается, она просто понимается как пустая. Задается вопрос: «А обычный человек?». Махариши отвечает: «А обычный человек видит вещи вне себя, то есть он отделен от мира, от своей собтственнй глубиннйо истины. От истины, которая поддерживает его и все видимое им». Видеть вещи вне се6я – заблуждение.

К примеру, я не чувствую, что читаю лекцию. Что-то говорит язык и ум подбирает какие-то фразы из тонкого интеллекта. Я не чувствую, что я читаю лекцию другим, что в принципе есть другие. Это однородное состояние. Но в относительном состоянии можно сказать, что есть игра в двойственность. Но когда мы забываем о пребывании в сердце, мы начинаем видеть вещи вне себя, и тогда к вещам начинается отношение - их оценка и прочее.

Когда вы становитесь послушниками, монахами, сначала вы действительно становитесь послушниками и монахами. По мере прояснения вашего ума вы видите, что не существует мира вне вашего сознания. Не существует вас ни как мирян, ни как монахов, ни как мужчин, ни как женщин. Не существует других - ни как мирян, ни как монахов. Их не существует в основе. Тем не менее все проявляется. Многообразно, бесконечно, активно, каждое в соответствии со своим уровнем, по иерархии, сторого в каждой мандале. И это непостижимо. Ничего нет, но все проявляется. И вы это просто наблюдаете – пустотную этих форм. И тогда вы меняете отношение также и к себе: из состояния человека, ставшего монахом, обусловленного кармой, вы переходите к практике игры, когда вы уже становитесь подобными пустотному божеству. На этот переход талантливым понадобиться примерно двенадцать лет, менее талантливым – лет двадцать, тридцать. Люди с другими качествами к нам обычно не попадают – они останавливаются примерно где-то на стадии первых испытаний. То есть для того, чтобы к нам попасть, надо иметь качества либо вира, либо дивья.

Когда вы переходите в такую стадию игры, сансара перестает быть для вас сансарой. Есть только прояснение, непрестанное прояснение недвойственной основы.

Читает монахиня: Человек же, постигший недвойственную правду своего пустотного бытия, осознает, что она является единой высочайшей реальностью, находящейся за ним, за миром. Фактически он осознает единое как реальность, «Я» во всех индивидуальных «я», во всех вещах, вечное и неизменное во всем непостоянном и изменчивом.

Осознать единую высочайшую реальность – значит утвердиться в тонком пространстве сознания, в котором нет места эго, желаниям, времени, причинам и следствиям. Потому что все это – функции того, что имеет имя и форму. Тот, кто в нем утвердился, у того спонтанно проявляется совершенство, различные качества. То есть все совершенства, которые есть в мире людей, это отголоски такого утверждения.

Вновь и вновь мы проясняем это и углубляем такое прояснение. Сначала у нас нет уверенности в том, что мы его как-то нащупали. Но, по крайней мере, мы можем быть уверены в Ахам Вритти. Мы знаем, что чувство «Я» реально. Мы четко можем различать, когда мы помним чувство «Я» и когда его забываем. И когда мы пытаемся держать такое чувство «Я», то видим, что можно его держать почти целый день. Тогда мы понимаем: вот это – обнаженное осознавание. Когда наблюдатель отделен от всего остального. Многие йогины рекомендуют, особенно в ритрите, написать себе такие записки: «помни себя», «вспомни», чтобы мы приучили свой ум возвращаться постоянно назад от объектов.

Вначале ум не послушен, как собачка, которую ведет хозяин, и она постоянно хочет вырваться. Но хозяин, вновь и вновь, притягивая ее, возвращает ее назад. Тогда собачка успокаивается и может идти без поводка. Но все-таки, если рядом появится другая большая собака или машина, она все равно начнет дергаться, и может снова побежать, то есть это еще не совсем надежно. Если какое-то крупное впечатление возникнет, то собачка снова может задергаться, заколебаться. Поэтому хозяин долен тренировать собачку так, чтобы она не дрожала, даже когда слон пройдет или лев, или обрушится гора, или вспыхнет вспышка, подобная солнцу. Эта собачка = этот ум, который постоянно хочет очароваться объектами. Тогда хозяин объясняет это собачке. Под хозяином мы имеем в виду буддхи, тонкий, разумный интеллект. Смотри на все, как на иллюзию, что бы пред тобой ни появилось. Увидишь ли ты слона, или огромный автомобиль, то есть любое впечатление не должно на тебя повлиять. Таким образом йогин тренирует свое наблюдение.

И когда такая собачка больше уже не кидается ни на внешние объекты, ни на что другое, она медленно-медленно начинает разворачиваться на хозяина. Она раньше только слышала его голос, но не видела. Он был для нее просто голосом из пустоты. Но когда она медленно-медленно начинает разворачиваться на хозяина, она начинает видеть его. И она обнаруживает, какой у нее прекрасный хозяин, мудрый, чудесный и глубокий. Она видит, что ее защищает очень могущественный хозяин, что она полностью взята под опеку. Что ей не было нужды вырываться, дергаться, обрывать поводок. Ее опекает очень могущественный хозяин, который в любой ситуации всегда с ней. И постепенно собачка приучается смотреть на хозяина. И в любых обстоятельствах она всегда уже смотрит на него. Это процесс переориентации нашего сознания к Всевышнему Источнику, к сердечному пространству. Наш ум-собачка начинает все больше и больше смотреть на этот Источник. И ориентироваться всегда только на него Иногда даже возникает такой страх потерять связь с этим Источником. То есть мы начинаем им дорожить, как самым великим сердцем. То есть мы готовы пожертвовать чем угодно, но только не этим хозяином. Мы видим, что из него исходит все. Этот хозяин оказывается настолько чудесным, что собачка видит, что львы, слоны, дома и машины, которые она видела – это все сотворил он для ее тренировки, можно сказать. Для отработки ее концентрации.

И, наконец, собачка эта однажды решает для себя: все, хватит бегать за внешними иллюзиями, мне нужно полностью обрести прибежище в хозяине, понимая, что это единственная возможность для нее развиваться, и вообще ход вещей таков. Она понимает, что как только она начинает доверять хозяину, сразу же ее возможности возрастают. Она может летать быстрее ветра и становится больше, чем слон. Тогда она понимает, что ее собственные потуги никакой роли не играют. Но как только она обретает хозяина и доверие к нему, то ее собственные качества полностью вырастают. И она начинает всегда доверять этому хозяину, хотя еще и есть раздельность. Она ему как бы доверяет, но еще имеет иллюзии в отношении собственной воли, собственных возможностей и прочее. Еще какая-то часть иллюзия «я» сохранилась. Но по мере практики эта собачка начинает обнаруживать, что даже эти последние иллюзии сдерживают и ограничивают ее, мешают ей. И она принимает решение абсолютной, тотальной самоотдачи.

То есть в какой-то момент собачка умнее и понимает: мало просто слушаться хозяина во всем. Он просто ее превосходит настолько, что лучше полностью с ним слиться. Это что-то наподобие того, что собачка решает сделать хирургическую пластическую операцию и сменить облик на человека, сразу поменять статус. Она решила отказаться от себя и перейти в другое положение.

Ум начинает полностью поглощаться безграничным Источником. И такое поглощение происходит день и ночь. Это самотрансценденция, подобная тому, как соляная кукла тает в океане. Здесь уже нет места надежде, страхам. Есть только полное доверие ума-собачки хозяину-Атману. Безграничное, абсолютное доверие, не имеющее сомнений, тотальное доверие. Доверие, которое рассеивает кучу заблуждений, тучу страданий, невежества, тамаса, вообще всего. Оно рассеивает идею «я» как таковую. Которое уничтожает все фиксированные идеи, мирские представления, цепляния и привязанности, ложность схваченности личными привязанностями, суждениями. Когда все-все-все видится абсолютно абсурдным, абсолютно иллюзорным, абсолютно не выражающим истинное «Я».

Происходит такой отказ от всего. Вы видите, что ваши мысли – полная иллюзия, ваше личное чувство «я» - полная иллюзия, ваша воля - полная иллюзия, ваши планы и надежды – полная иллюзия, ваше образование и воспитание, ваше все – это полная, полная иллюзия. Ни одна из фиксированных идей вам не принадлежит. Вы полностью переоцениваете свое видение. Это все иллюзия по сравнению с этой безграничной истиной. И вы признаете тотальное проявление и торжество Абсолюта.

Когда такое происходит, вы уже перестаете различать, то ли вы – это вы, толи   Абсолют – это вы, то ли вы – это Абсолют. Уже начинает такая тонкая игра, лила, когда трудно различить собственное «я» и абсолютное «Я». Они уже начинают смешиваться. Возникает единый вкус всех явлений.

К примеру, радость была радостью, а горе было горем. А теперь это формы однородной энергии, которая играет то в одни лилы, то в другие. И каждая имеет свою истину. Оскорбление было оскорблением, а почет был почетом, а теперь это одно. Это различные лилы Абсолюта. Наслаждение было одним, а страдание было другим, а теперь это тоже одно. Происходит всеприятие, расслабление и укоренение. Можно сказать, что собачка трансформировалась и обрела видение хозяина – совершенное, запредельное, свободное. Оно настолько свободное, что даже опьяняет. И если еще нет гибкости, оно может даже так пьянить, что приводить к отклонениям различным, опьянять своей свободой. Собачку начинает нести, потому что она почувствовала себя хозяином, она посмотрела на мир глазами хозяина. Многие проходят эту стадию, и становятся такими, это зависти от того, как у них проявятся их кармы. Если нет обучения у учителя, человек спонтанно вошел в это состояние, у него такое может проявляться очень сильно. Но это тоже определенная иллюзия. Хотя нет никаких ограничений, и нет никакой связанности.

У того, кто на этой стадии останавливается, у него еще есть тонкая-тонкая двойственность, привязанность к самовыражению, к определенному способу выражения энергии, к определенному видению. Наконец, когда двойственность уходит, даже это исчезает. Собачка видит, что она всегда была хозяином. Что никакой собачки отдельной не было, а всегда был только хозяин, а собачка – его продолжение, продолжение его тела, просто его часть, его игра в свое удовольствие. В желание развлечься. То есть никогда не было никакой собачки. То есть была некая ложная мысль, которая мыслила себя такой…

Все становится на свои места. Поэтому, когда возникает такая ситуация, вы можете подумать, что собачки нет и никогда не было. Что же остается делать? Кланяться, есть прасад, ходить на баджан-мандалу, медитировать – все как обычно. Делать служение, вставать в пять утра, ложиться в двадцать два часа.