Наставления по поведению мастера Дипанкара Шри Джняны.
О безупречности монашеской практики.

Комментарии к тексту «Атиша. Советы духовного друга».
  Качества практикующего. Внимательность и бдительность.

«Прочь все сомнения. Приложи все усилия ради успешной практики».

Каким бы ни был предмет нашей практике, объект медитации, садхана, мы должны заранее его тщательно изучить, понять, чего мы хотим этим добиться. А затем устранить сомнения в отношении этой практики.

Если нам говорят: «концентрируйся на чувстве «я» или «медитируй на пустоту», а мы не прояснили, что это, и идут годы, а мы как-то остаемся в неясности - это нельзя назвать, конечно, духовным обучением. Поэтому мы четко должны прояснить для себя все тонкости учения, чтобы ничего не было упущено. Может, мы думаем в отношении какой-то практики одно, а мнение достигших, сиддхов, или учителя совсем другое по поводу этой же практики. И нам никогда не следует иметь такой разрыв. Мы должны четко и глубоко   проникнуть в самые тонкости метода, с тем, чтобы извлечь из этих методов пользу. Другими словами, первые двенадцать лет впитывайте все, как губка. Проникая во все до мелочей. Копируете мастеров во всем. Проникая во все до мелочей. Стараетесь понять их роботу сознания, взгляд на мир, повседневное поведение, взаимоотношение, стиль общения. Просто это принять. Это значительно вам поможет.

Не думайте так, что Дхарма – это что-то одно, а у меня в душе что-то есть, и я его буду держать как нечто драгоценное. Дхарма – это все, и она должна коснуться нашей души, нашего ума, и еще пойти даже глубже. Она должна переменить наши взаимоотношения с миром, с людьми, взгляды на себя, фактически, вообще все.

Поэтому во всем, что мы делаем, мы попытаемся перенять такой более глубокий взгляд. Это не означает просто слепое копирование. Мы это делаем осознанно и пытаемся это применить к собственной ясности, поскольку, ориентируясь на других, мы должны пробудить свое собственное осознавание. Цель мастера – это не сделать ученика своей внешней копией, а пробудить в нем осознанность, чтобы он стал полностью самодостаточным. Поэтому мы должны устранить все такие сомнения.

Вначале у нас сомнений очень много из-за того, что мы не твердо укрепились в учении. У нас слабая интеллектуальная база, слабое ощущение понимания действий энергий, или у нас может не быть понимания созерцания. Мы как бы идеи в впотьмах, на ощупь. Тем не менее, когда с годами учение проясняется, то все сомнения уходят, особенно если они подкрепляются личным опытом. Чем быстрее мы устраним такие сомнения, тем лучше для нас, как для практикующих.

Йогин Атиша: «Прочь сонливость, тупость и лень. Постоянно наполняйся энтузиазмом».

Мы пресекаем наше расплывание, нашу возбужденность. Мы их замечаем, мы знаем, как их пресечь. Мы боремся для того, чтобы побеждать в медитации каждую сессию. То есть каждая сессия – это как выход на ринг: кто кого. Или твой ум, или ты его. Или ты победишь расплывание и возбужденность, или ты снова пойдешь за мыслями или впадешь в расплывание. Когда же наша ясность и уровень энергии стабильны, то мы постоянно одерживаем победы. Вначале мы подобны такому неопытному бойцу, которого бьют все, кому не лень.

Есть такой рассказ: - «Я записался в секцию кикбоксинга и ходил туда три месяца». – «А почем ты сейчас не ходишь?» -«А они сказали, что им груша больше не нужна».

И вначале мы постоянно терпим такие неудачи в медитации. Мы проигрываем либо возбужденным мыслям, либо тамасу, расплыванию. Но с годами дух укрепляется и ясность безупречно пестуется, и мы начинаем чаще одерживать победы. Так происходит до тех пор, пока мы не начинаем одерживать победы в каждую сессию, в каждую секунду. Поэтому опытный мастер-практик это тот, кто в любом положении, с любыми пранами, при любом раскладе астрологии, карм одерживает победу в медитации. Его ясность безупречно контролирует мысли, проникает в пустоту. Поэтому Атиша говорит: «Постоянно наполняйся энтузиазмом».

Также мы должны проявить усердие и прилежание для того, чтобы наша медитация продвигалась. Другой мастер говорит: «Носите защитный панцирь из воодушевления и старания, и путь этот ваш панцирь утолщается как прибывающая луна». Все глубокие цели следуют за воодушевлением и старанием. С помощью этих качеств достигается что угодно.

«С помощью осознанности, бдительности и внимательности все время стой на страже всех дверей чувств».

Осознанность – это ваш тонкий наблюдатель, ваша тонкая ясность, проявляющаяся в данный момент. А бдительность – это контроль над тем, проявляется она или нет.

Мы должны считать бдительность и внимательность стражами у врат нашего тела, речи и ума. Существует два принципа энергии: первый – когда мы излучаем энергию, а второй – когда мы ее впитываем. Принцип излучения еще именуется спанда, или Атма-шакти. Когда мы говорим, думаем или совершаем действия. Мы при этом совершаем излучение, то есть энергия из нас выходит наружу. Когда мы смотрим, слушаем, настраиваемся, то это принцип впитывания. Энергия, наоборот, входит в нас. Это творения и разрушение вселенной в миниатюре. Когда мы что-либо думаем, это подобно тому, что Брахма творит вселенную. Или когда мы говорим. Во время двух этих излучений энергии мы должны быть бдительными. Мы должны следить затем, чтобы мысли, которые из нас исходят, всегда были чистыми, самоосвобожденными. Всегда должна быть проявлена их основа. Мы не должны позволять себе думать направо и налево: «вот этот вообще дурак», «а вот этот вообще ничего не понимает», и всех костерим внутри в душе, а потом намастэ делаем. Это такое духовное лицемерие. Мы должны в самом деле в душе намастэ делать, даже если мы не делаем это снаружи. Мы должны быть очень бдительны в отношении нечистых мыслей. Начальная стадия духовной тренировки такова, когда из вас не выскальзывает вообще ни одна нечистая мысль. А если она выскальзывает, вы ее сразу прихлопываете.

По мере практики не только нечистые мысли из вас перестают выскальзывать, а вы обнаруживаете их единую основу. Вы обнаруживаете, что сами мысли неотделимы от пустотной основы. И тогда мысли начинают выходить, но с самого начала они игровые, самоосвобожденные. За ними нет реальной силы. Они выходят, как танец, как музыка, как цветение. Они выходят и исчезают. Они перестают быть тем, что вас дурачит, вводит в иллюзию. Они подобны кругам, которые возникли на воде, а затем разошлись, и ничего больше нет. Если же мысли не самоосвобождаются, они складываются в какие-то такие целые узоры, несут свою бхаву и нас окутывают, и мы словно в коконе, мы пребываем в таком ощущении захваченности мыслями.

Но тот, кто овладел секретом самоосвобождения, не позволяет мыслям окутывать его. Они мгновенно расходятся в момент их возникновения. Разумеется, нет и речи о том, чтобы проявлять нечистые действия тела и речи. Это более грубые проявления. Все, что касается нашей речи, должно выходить чистым вовсе, что касается действий тела.

Когда мы видим что-то такое вовне, что побуждает нас проявить такое нечистое состояние, нам следует думать так: «Должно быть, это просто мое видение нечисто, мой ум нечист. Не может быть так, что три драгоценности проявляются нечисто. В абсолютном смысле весь мир является совершенством и чистотой. Только мое видение еще не позволяет это увидеть». Когда мы так пытаемся рассмотреть, мы контролируем собственное излучение, проявление. На страже стоит наша бдительность. Также, когда мы интегрируемся с внешней энергией, а не излучаем ее, мы тоже должны рассматривать все, что мы воспринимаем, как самое чистое, обнаруживая его пустотную основу. Даже если это нам не кажется так, тем не менее надо стараться это видеть как пустотное, как чистое. Все зависит от степени нашего осознавания.

Способность ума к осознанности можно сравнить с железным крюком. Когда ум склоняется к нечистому видению или к проявлениям нечистым, осознанность поддевает его и возвращает на нужный путь.

Все, что мы воспринимаем, является проекциями нашего сознания. Если мы меняем себя, то и восприятие тоже меняется. Наши друзья предстают как мирные боги, наши враги и демоны предстают как гневные боги. Мир предстает как мандала, звуки – как совершенная чистота, а мы сами – как божества в центе мандалы, как Абсолют, как абсолютный Брахма, как Будда. Все зависит от того, насколько мы можем приобрести такое чистое восприятие.

К примеру, вы видите – едет автомобиль. Конечно, в вашем кармическом видении это - автомобиль, и, кажется, что может быть проще? Но на самом деле, если вы взглянете на него из мира асуров, этот автомобиль будет видеться иначе. Он будет видеться чем-то наподобие НЛО, очень загадочным мистическим средством. А если вы приобретете видение мира богов, то вы увидите колесницу, божественную Виман, летательный аппарат мира богов. Все возникает из-за взаимозависимых условий.

Атиша: «Три раза в сутки неизменно проверяй состояние своих мыслей».

Как минимум три раза в день мысленно, в душе следует принимать прибежище, проверять свой уровень осознанности. Трижды в день подтверждать самайи. Трижды вдень памятовать о четырех осознанностях. Это не означает, что вы садитесь и начинаете перебирать: «Так, страдание, закон кармы…» и так далее. Я бы сказал, это более тонкая вещь. Вы просто поддерживаете такое бдительное состояние. Без этого нет монаха как такового. Монах отличается от мирянина именно своей бдительностью, и он не сделает шага без самоконтроля, без самодисциплины. Это путь к настоящей святости.

Раньше, когда было мало монахов, имеющих стаж пять лет, даже четыре года, три года, даже монах два года был редкостью, и в основном сангха состояла из монахов, стаж у которых был около шести месяцев, полутора лет, это были те еще лилы. Мне только созерцать и самоосвобождать приходилось, отсекая свои надежды и практиковать чистое видение. Здесь такие гуляли энергии! Я даже удивлялся, неужели всерьез можно искренне таким быть: эго, как у слона, сексуальные взаимоотношения, привязанности чуть ли не до родственных, искренняя борьба за власть, чуть ли не пойти вверх любой ценой, доминирование над другими, жадность, желание обладать вещами…Я думал: как это может быть в сангхе, куда люди пришли практиковать? Казалось, все человеческие недостатки один за другим выпирали. Про нечистое видение, злословие и критику вообще говорить не надо: это было просто нормой жизни. Но я просто знал, что нужно время, и эти люди очистятся и создадут основу для настоящей, святой сангхи. Так оно и произошло.

Со временем все меняется. Мы уже можем наблюдать наши клеши, наши недостатки. У нас уже есть хозяин, который это контролирует, и все нечистое нами замечается. Это также подобно тому, как какого-нибудь неотесанного человека, деревенщину пригласили в высшее общество аристократов. И он сел за стол, и все над ним хохочут. Он просто на каждом шагу делает ошибки. Он вечно попадает не туда: то возьмет не ту ложку, то выпьет воду, которой руки моют. Аристократы или хохочут над ним, или делают вид, что все нормально, а сами давятся от смеха. Но со временем он приобретает такую утонченность, воспитание и может соблюдать все манеры. У него появляется ясность. На более тонком уровне что-то подобное происходит с воспитанием монаха. Даже если вначале он совершает множество ошибок, у него появляется такая внимательность и утонченность.

Атиша: «Признавай свои ошибки. Не ищи ошибки в других людях».

Многие думают, что признать свою ошибку – признак слабости. И они готовы упереться и держаться за это. На самом деле признать ошибку, значит, дистанцироваться от нее. Это означает занять более высокую позицию, позицию осознанности, приобрести силу, пронаблюдать ее, как нечто внешнее. Это признак силы. То есть если человек думает, что, признав свою ошибку, он понизит свою самооценку, свой образ, то это человек не высокого развития. Но если человек обладает большой духовной зрелостью и силой, то, признав свою ошибку, он повышает свою самооценку, то есть он считает себя настолько развитым, что он вправе делать ошибки и признавать их, и от это ему никак не повредит. Он может себе позволить такую роскошь.

Если мы   скрываем свои недостатки и ретушируем их, то мы просто усиливаем свое чувство вины, неустроенности, неудовлетворенности. Или мы смотрит на мир каким-то извращенным взглядом или взглядом слепого, то есть таким взглядом, который не позволяет истинно смотреть. Когда же мы признаем свои ошибки, то мы снижаем силу их воздействия. Они перестают быть чем-то самодовлеющим, потому что мы от них отделяемся, дистанцируемся, и они больше на нас не оказывают влияния. Также нам нет нужды выискивать о шибки в других беспрестанно. Когда мы видим ошибки в других, надо думать так: «Возможно, критикуемый элемент есть во мне самом, коль я это вижу. Поскольку все есть работа сознания, и, возможно, мое подсознание так проявляет этот мир, что я сталкиваюсь с этим. До тех пор, пока я не изменю себя, я буду продолжать сталкиваться». Это действительно так. Если в душе у нас есть какое-либо состояние и у нас сильная концентрация, то она может вокруг нас сгущать мир. И мы постоянно сталкиваемся с этой ситуацией.

Атиша: «Скрывай свои хорошие качества, но прославляй хорошие качества других людей».

Есть такая поговорка: ваши достижения и озарения должны быть похожи на масляный светильник, горящий внутри вазы. Он освещает окружающее пространство, но другим не виден. Это означает, что вы стараетесь беречь свои внутренние достоинства и не расплескивать их. Вы не пытаетесь похваляться, доминировать над другими, используя свои духовные опыты, и вообще пытаться занять какое-то положение, поскольку все эти игры эго ослабляют духовную практику. Особенно важно не хвалиться сверхъестественными силами, не демонстрировать их без нужды как средство самовыражения. Допустим, у нас есть монахи, которые обладают какими-то сверхъестественными силами. Но я им рекомендую так сдержанно к этом относиться.

Атиша: «Если вы видите свои недостатки и никогда не видите недостатки в других людях, тогда вы – мудрец, даже если у вас нет других положительных качеств».

Следовательно, не искать недостатки в других – это уже сама по себе очень высокая практика. Выявление изъянов в других людях представляет собой тщетную попытку скрыть собственные изъяны.

Атиша: «Отвергай похвалы и почести. Никогда не желай славы».

Похвалы и почести относятся к одному из мар – мара-сын небожителя. Другими словами, фактор небес страсти, фактор желания проявиться как что-то более высокое, но эгоистичное. Те, кто обходят ловушку привязанностей, мару клеш, мару скандх, могут легко попасться на крючок Мары-сына небожителя. Они практикуют аскезу, могут относится к себе, контролировать желания, но когда вопрос идет об их власти, превознесении, славе, влиянии на других, внезапно они теряют голову. Вы должны понять, что все это очередные игры майи, и не когда на такие вещи не покупаться.

Если, осваивая учения, мы не стремимся к выгоде, уважению, славе респектабельности, тогда наша самодостаточность растет. В душе мы должны быть подобны одинокой скале, которая растет сама, не получая ни от кого ни почести, ни похвалы, поскольку все это очередные сны майи.

Почему человек желает власти, похвалы и почестей? Потому что, когда он их получает, его эго на некоторый миг начинает чувствовать себя божеством, Брахмой. Эти энергии в нем открываются, его мнение о себе меняется, то есть они ему делают Поа, грубо говоря, и возникает зависимость, а без них Поа они не делают. Тогда он становится своего рода наркоманом этой власти и стремится подсознательно к власти, славе или почестям. Это болезнь многих звезд шоу бизнеса, выдающихся людей. Они чувствуют что слава в мире обременительна, но она как наркотик, без нее они тоже не могут. Они чувствуют, что когда они выходят на сцену, публика визжит, они чувствуют себя богами. Это для них миг, когда их сознание испытывает почти что самадхи. А когда этого нет, они чувствуют себя такими же, как все обычные люди: обычными, заурядными, скучными. Они чувствуют снова свое ничтожество.

Тем не менее практик должен чувствовать себя Богом, не зависимо от того - превозносят его или, наоборот, ругают, рукоплещут ему или, наоборот, он находится среди деревьев и трав в одиночестве. Его мнение не зависит от того, обладает он властью или, наоборот, служит кому-либо. Поскольку истинное «Я» от всего этого не зависит. Только тогда мы по-настоящему можем распоряжаться правильно властью, знать цену почестям и прочее. Когда святой получает власть, почести, похвалы, он знает, что все это не ему, все это Богу, а он здесь совсем не причем. Просто его тело каким-то образом здесь оказалось. Он чувствует, что это к нему не относится, он чувствует, что это торжество Абсолюта. Абсолют похваляется, абсолют получает почести, Абсолют проявляет свою власть, силу в виде могущества. Но какое отношение это имеет к нему, к его эго, к нему? Он чувствует, что никакого отношения. Он чувствует, что все это адресуется кому-то высокому. Он просто подобен переводчику на язык мира людей, или передатчику, или почтальону. Он понимает, что глупо вообще воспринимать в адрес своего эго вообще какие-то похвалы, почести. Потому что он видит, из какого огромного океана это эго черпает энергию, и это смешно вообще – относить на свой собственный счет какие-то достижения. Это просто нелепо даже. Поэтому святой никогда не ввергается в такие вещи. Тем не менее он не упускает возможность похвалить и воздать почести Абсолюту, проявить его славу.

«Довольствуйся малым. Будь самодостаточным Отвечай добром на добро».

Вы счастливые люди, потому что вы – монахи. Это означает, что, годами приучая себя к малому, вы не рассеиваете свой дух, не рассеиваете свою карму. Вы можете иметь душевный покой, независимо от того, как вы практикуете Дхарму.

Довольствоваться малым означает состояние самодостаточного ума. Когда вы не привязаны ни к чему, что бы у вас ни было, вы не цепляетесь к этому. Нагарджуна писал: «Если вы довольствуетесь малым, считайте себя самым богатым человеком, даже если вас ограбили дочиста. Но если вы не самодостаточны, тогда вы слуга своего богатства, какой бы большой суммой денег вы ни обладали».

С точки зрения развития сангхи и Дхармы, у нас должна быть всегда тенденция процветания, однако это вопрос коллективной энергии сангхи. С точки зрения абсолютного «Я» у нас всегда должна быть тенденция к непривязанности.

«Созерцай любовь и сострадание. Поддерживай устойчивость пробужденного ума».

Говориться, что Нагарджуна всегда отмечал созерцание чистой любви и излияние любви к другим существам лучше, чем снабжение их материальными благами, поскольку они получают более долговечное удовольствие.

Созерцать любовь и сострадание означает становиться в позицию божества. Занимать позицию Бога Брахмы святых небес, который обладает состраданием ко всем живым существам, поскольку они есть часть него.

Есть такой рассказ о том, как одного из учеников Будды Шакьямуни, Шарьипутры, не было сострадания, но он почти достиг просветления. И Шарьяпутра был уже близок к тому, чтобы достичь просветления. Однажды к нему подошел какой-то человек, или мара, и потребовал, чтобы Шарьяпутра отрубил себе руку и отдал ему. Шарьяпутра отрубил себе правую руку и отдал ему ее левой рукой. Однако с точки зрения ведического этикета левая рука считается нечистой и ей нельзя давать вообще подавать дары, пищу и прочее. Поэтому этот человек отказался принять руку, и сказал: «Ты должен протянуть мне свою руку правой же рукой». Шарьяпутра растерялся и подумал: «Если есть на свете такие злобные существа, как я могу вообще развить сострадание?» И окончательно пал духом. И он решил практиковать сострадание только для себя и не слушать каких-то глупцов, которые просят руки.

Говорится, что если такие люди, как Шарьяпутра попадали в такие ситуации, то мы тоже должны быть бдительны, когда наше сострадание подвергается проверке. Легко испытывать любовь и сострадание, когда мы находимся в благодушном состоянии, или к тем, кто к нам испытывает любовь и сострадание. Но трудно испытывать сострадание к тему, кто настроен по отношению к нам по-другому. Но святой, естественно, испытывает сострадание ко всем живым существам. Даже если они настроены злобно. То есть он видит их злобность и понимает, что они так ведут себя, потому что они не удовлетворены. Потому что они не имеют контакта со Всевышним Источником. Если бы они имели бы этот контакт и были бы удовлетворены, то они находились бы в огромной радости и экстазе. Он думает: «Не везет им. Они в таком дурном состоянии. Они так себя чувствуют потому, что они не открыли то Великое Нерожденное, которое для меня является чем-то естественным». Поэтому он смотрит на них, скорее, так, как врач на больного. Он смотрит на них с позиции каких-то личных взаимоотношений. Он в принципе не устанавливает с ними прямых взаимоотношений. Он просто смотрит на них как на того, кто болен, и у него естественно проявляется сострадание. Он думает так: «Если бы они владели просветленным умом, разве бы они были бы такими злобными или нечистыми?»

«Избегай десяти вредных дел. Всегда укрепляй свою веру. Победи гнев и высокомерие. Смири свой ум».