Текст «Умри, йог, умри» (Горакшанатх)
Сбалансировать относительную сандхану и абсолютное.
Отсечение эгоизма, надежды и страха. Текст «Наставления Махасиддха Горакшанатха»

Цитирует монахиня: «Живите спонтанно. Не говорите слишком напряженно. Не ходите с гордо поднятой головой. Ставьте ноги мягко.

Горакх Раджа говорит: «Не будьте жестокими. Живите спонтанно. Если горшок полон, он не издает звуков, а если он полон лишь на половину, в нем слышны всплески».

Когда искатель готов, о авадхут, Мастер говорит с пользой. Натх говорит, чтобы вы сохраняли свое достоинство, чтобы не настаивали на обсуждениях. Этот мир – сад шипов. Каждый шаг делайте бдительно. Когда вы движетесь без пути, горите без огня, вы связаны жаждой воздуха. Так говорит понимающий Горакх, отметьте это, ученые пандиты.

С вами, когда вы идете в лес, появляется ваш голод. Когда вы идете в город, появляется майя. Когда вы набиваете себя едой, вырастает ваше сексуальное желание. К чему разрушать это тело, рожденное в страсти. Не накидывайтесь на еду, не умирайте от голода. Созерцайте тайну ночи и дня Брамы.

Не перерабатывайте, но и не лежите днями и ночами. Так говорит Горакх Дэва.

Переедание усиливает ваши чувства, уничтожает ваше сознание, наполняет ум сексуальным желанием. Сон охватывает вас, смерть наполняет ваше сердце. Диета на молоке заставляет монаха все время думать о том, где взять молоко. Те, кто ходят обнаженные, все время нуждаются в дровах. Монах в тишине жаждет спутника. Без Мастера нет глубины. Его благоухание и сладость пронизывают все миры. Истина в том, что только Мастер, который видел, может помочь вам увидеть. Послушайте добродетельного. Послушайте разумного. Послушайте этот призыв бесчисленных сиддх. Когда ученик кланяется, он находит Мастера и мирская ночь заканчивается.

Умри, йог, умри! Смерть сладка. Умри той смертью, которой умер Горакх».

Горакшанатх здесь дает наставления о том, как привнести созерцание в поведение. Созерцание должно проявляться в нашей жизни, в нашем поведении, в наших действиях. Тело нераздельно с созерцанием. Когда мы неопытны, мы слишком разделяем тело, поведение и недвойственность. Мы можем улетать в очень глубокие состояния пустоты, сидя, но, когда мы движемся, когда мы говорим, все это куда-то исчезает. Мы говорим напряженно, без повода, бессознательно.

Горакх говорит: «Не говорите слишком напряженно». Это означает: не тратьте прану во время разговора. Говорите столько, сколько необходимо, не больше. Иногда мы получаем опыт и нам хочется быстрее донести его до других, расплескать его. Чтобы весь мир узнал, какое только что чудесное переживание у нас было. Мы говорим, говорим, и теряем прану. Мы чувствуем, что то состояние опыта, которое у нас было, куда-то уже ушло. Когда мы бережем себя, говорим мягко, немного, и по существу, наша прана накапливается.

«Ставьте ноги мягко». Когда вы тренируетесь в ходьбе чанкраманам, это созерцание, когда вы ходите на комплексе или кружите по залу.

«Не ходите с гордо поднятой головой». У людей, которые схвачены своим «я», их прана застаивается в области горла и плеч, и у них сжатость. Но у них голова может быть поднята высоко.

Горакшанатх говорит: «Не будьте жесткими. Живите естественно».

Истинный Мастер подобен куску железа, завернутому в вату. Вовне он мягок, но внутри него есть алмазная твердость. Эта алмазная твердость проистекает из единства, целостности его духа и энергии. И когда вы попробуете посмотреть источник этой мягкости, вы увидите потрясающую твердыню. Эта твердыня основана на недвойственности, но проявляется она мягко, потому что она за пределами качеств и гун.

Но человек, который не обрел единства и целостности сознания и энергии, является жестким. Он наоборот, напоминает кусок железа, внутри которого вата или кусок ваты, обернутый жестью. У него много острых углов, состоящих из его эгоизма. Но внутри него нет какого-то целостного стержня. Из-за того, что он не уверен в себе, из-за того, что у него нет целостного стержня, из-за того, что связь с Источником слабая, он вынужден как-то защищаться, делать острые углы в повседневной жизни, чтобы его эго было защищенным. Он чувствует, что как только кто-то посягает на его территорию, то он теряет себя, и ему надо жестко ограничивать, обозначать эти углы. Это проявляется во взаимоотношениях с другими, в отношении к миру. Такой человек никогда не сможет стать целостным, потому что ему мешают эти жесткие углы и ограничения. Эти углы он создает из собственных идей. Он отделен от бытия, он не может жить спонтанно, находясь в естественном состоянии. Он думает, что таким образом он защищает свою личность, но на самом деле, защищая ее, он ее сильно ограничивает. Его личность может существовать только в определенных условиях. В таком человеке много неприятия, много фиксаций. Все, что расходится с его видением, он считает это вздором и неправильным. Но когда мы обретаем целостность благодаря практике созерцания, внутри нас вместо ваты появляется алмаз, и острые углы нашего эго тоже сходят. Нам нет нужды защищать свою личность, потому что ей ничто не угрожает. Ум становится распахнутым. Поэтому говорят, что если человек обрел глубину недвойственного присутствия, он очень легкий. С ним легко во всех отношениях. Он очень гармоничный. У него нет нигде острых углов. Вы не можете его обидеть, спровоцировать на что-либо. Вы даже не можете его личность ухватить. Она у вас словно вода сквозь пальцы протекает. Вы его пытаетесь здесь зацепить, а он принимает другую форму. Вы его пытаетесь ограничить этим, а он открывает вообще другое пространство и смеется оттуда. Он становится таким текучим, его «Я» неуязвимо ни обстоятельствами, ни взаимоотношениями. Это и есть жизнь в естественном состоянии.

Горакшанатх говорит: «Если горшок полон лишь наполовину, в нем слышны всплески. А если он полностью полон, он не издает звуков».

Когда мы еще не раскрыли Природу Ума, и наше эго еще не рассеялось, внутри нас есть всплески кармических ветров и ума. У нас есть желание самовыражаться, желание выглядеть как-то перед другими. Мы полны вот этих всплесков. Мы хотим создавать какое-либо мнение о себе или как-то проявляться, принимать на себя какие-то функции, занимать какую-то точку зрения, утверждать ее, отстаивать и бороться. Мы играем во все эти игры майи.

Но когда наш горшок полон, то есть когда наше «я» растворилось в безграничном Источнике, мы становимся невидимыми, неслышимыми, прозрачными. Нас вообще как бы нет. Тем не менее, мы по-настоящему только сейчас и есть. Мы внутри пустые, наше сердце пусто. Мы просто подобны сухому листу, который движется. Это отнюдь не означает какую-то апатию, безволие, лень или вялость. Это означает всего лишь, что мы пусты внутри, но мы можем принять любую форму. Если такому человеку дают служение, он делает служение, проявляясь в соответствии с данным служением. Если он руководит кем-либо, то он руководит кем-либо, проявляясь в соответствии с ситуацией. Если он делает простое служение, он делает его простым. Но у него нет никакого личного отношения к тому, что он делает. Он не пытается через это извлечь пользу, самовыразиться, самоутвердится. Потому что он внутри полностью пуст.

Он не издает звуков. Он полностью самодостаточен. Он обрел единство и не нуждается больше ни в чем. Его сердце не может ничто поразить. Он просто движется в соответствии с обстоятельствами. Ему не нужно заявлять о себе. Но если логика обстоятельств такова, что это требуется, он может заявить о себе в качестве практики игры.

В один христианский монастырь пришел послушник. Ему было уже восемьдесят лет. Настоятель монастыря сказал: «Хорошо. Мы тебя примем. Будешь пасти овец». Он взял послушание и пас овец. Периодически он еще присматривал за маяком. Монастырь был на берегу моря и в его окрестностях был маяк. На маяке начали видеть иногда столбы света. Примерно через полгода настоятель увидел богов и ангелов, которые сказали: «Сколько ты еще будешь держать нашего святого настоятеля в подпасках?». Тот подумал, что это какие-то дьявольские силы его смущают. Но на второй и на третий день у него снова были такие сны, когда ангелы приходили и упрекали его, говоря: «Сколько ты будешь еще держать в подпасках нашего Святого настоятеля?». Тогда он понял, почему, когда на маяке молился этот старец, возникали столбы света. Он навел справки, и оказалось, что примерно тридцать лет назад это был один из Святых настоятелей этого же монастыря, который уехал затем проповедовать в город и обучать мирян, а затем полностью скрыл себя и приехал под видом послушника в монастырь. А чтобы его никто не знал, он взял себе другое имя.

О нем забыли все. Он постарел, и никто его не узнал. Власть сменилась, и его монахи тоже не узнали. Тогда он собрал всех монахов, чтобы раскаяться, и они пошли вместе за этим настоятелем, Святым, и упросили его возглавить монастырь и обучать других молодых послушников и монахов. Но сам этот настоятель был вполне доволен, когда он пас овец. Это означает, что его кувшин был полон и не издавал звуков.

«Когда искатель готов – Мастер говорит с пользой». Это означает, что вы обрели внутреннюю пустотность, и вы можете следовать наставлениям святых. У вас есть должные качества. Эти качества проявляются не сразу. Мы их должны выработать. Часто мы не можем должным образом извлечь пользу из того, что говорится, потому что внутри нас еще есть много карм, много разных отпечатков. Мы еще не пусты. Когда же ученик пуст, то каждое слово Мастера подобно драгоценности – оно дает большую реализацию. Оно становится очень весомым – как бриллиант, как золото. Такому ученику не нужно много говорить, уговаривать, просто достаточно повести бровью. Он все понимает без каких-либо объяснений. Когда Учитель говорит «это важно», он понимает «да, это важно». Или когда он говорит: «а вот этому не стоит уделять внимание», он понимает: «да, этому не стоит уделять внимание». Такой ученик может очень быстро продвигаться, потому что он находится в передаче. Он сливает свое дыхание и дыхание Мастера.

Это подобно тому, как ученик скрипача выучил гамму, как держать скрипки и базовые произведения, и тогда если учитель игры на скрипке показывает ему какие-то виртуозные действия, например, пиччикато или еще что-нибудь, он быстро это мгновенно перенимает, сложнейшую технику. Все сложнейшие техники он перенимает очень быстро и делает их своими. Но если он не выучил базовые приемы и элементарные произведения, то сложные техники для него будут непонятными.

Или это подобно тому, как ученик боевых искусств, развивший в себе крепость мышц, концентрацию, силу реакции, изучивший базовые стойки и движения, может принимать высший пилотаж – управление энергией или удары в прыжках.

Далее Горакшанатх говорит, чтобы вы сохраняли свое достоинство и не настаивали на обсуждениях. Сохранять свое достоинство – значит, поддерживать принцип созерцания божественной гордости. Это означает, что неважно то, что вы говорите и что говорит другой, а важно, в каком сознании вы это делаете.

Всегда прав тот, кто действует из более глубокого сознания. Тот, кто действует из более низкого сознания, всегда не прав. Даже если формально он прав. Таков принцип. Не настаивать на обсуждениях, но сохранять свое достоинство - значит хранить присутствие, постоянно держать возвышенное сознание. Тогда само присутствие говорит за себя вместо ваших слов.

Горакшанатх далее говорит: «Этот мир – сад шипов, поэтому каждый шаг делайте бдительно».

Вначале человек воображает, что этот мир полон райских роз. У него большие надежды на сансару. Он строит различные планы. Со временем он начинает осознавать свои ограниченные возможности и видит, насколько силен закон кармы, который его ограничивает. Кто был молод, тот всегда мечтал о том, чтобы преобразить мир. Иногда молодые люди говорят: «Я никогда не стану таким, как мои родители». Проходит двадцать лет, и именно такими они и становятся. Я наблюдал это, и каждый раз убеждался, насколько жесток закон кармы. Или они очень сильно критикуют общество в молодости, буквально презирая его за обывательщину, за меркантильные ценности. Но потом что-то происходит в их сознании, и они становятся такими же добропорядочными бюргерами. Их дух как бы утрачивается. Потому что кармическое видение неумолимо двадцать четыре часа в сутки воздействует, оно проникает. Только практикующий понимает, что каждый шаг в этом мире надо делать бдительно, что каждый миллиметр осознавания надо выращивать, каждый грамм энергии надо беречь. Движение без пути и горение без огня – это символ естественного созерцания, символ игры в недвойственности.

Горакшанатх говорит далее: «Как блюсти такой режим жизни, чтобы постоянно поддерживать высокий уровень энергии?»

Не переедайте, контролируйте прану, контролируйте сексуальное желание. Не создавайте излишние трудности излишними диетами и прочими вещами.

В Индии есть орден садху, которые питаются только молоком. Из-за этого они становятся очень зависимыми от домохозяев. Я читал, Бхагаван Шри Раджниш путешествовал с одним монахом, который питался только молоком, причем только от белой коровы. Ему приходилось в каждом городе искать белую корову, проверять, нет ли на ней пятен. И потом он просил домохозяев, и ее доили. Он пил только такое молоко. А если не было, то он постился. И все его заботы были о том, как бы найти белую корову. Бхагаван сказал ему: «Какая разница? Молоко все равно белое, черная корова или белая. Ты создаешь себе только одни проблемы этой диетой. Не лучше ли просто быть бдительным, осознающим? И есть то, что придется в соответствии с обстоятельствами, не перегибая палку».

Действительно, существую тантры, связанные с питанием, с жесткими требованиями к нему, магическими травами и прочим. Если выполнять различные обеты (вратам) по этому питанию, то можно получить некие сиддхи. Однако с точки зрения Ануттара-тантры это не важно.

Когда мы говорим о присутствии и пребывании в недвойственности, мы говорим, что Учение – это Учение трех свобод. Что означают три свободы?

Свобода тела означает, что тело не связано фиксированным поведением или ритуалами. Телу позволяется быть в любом состоянии.

Свобода речи означает, что речь не связана мантрами или молитвами. Это означает, что если вы находитесь в присутствии, то чтобы вы ни говорили, все является практикой. Значит, ваша речь полностью свободна. Говорите ли вы молитвы, самоосвобождаетесь, читаете ли вы мантры, или практикуете иллюзорную биографию и распространение ложных данных, или если вы вообще издаете нечленораздельные звуки, или молчите – все это может быть формами практики.

Свобода ума означает освобождение от концепций. Находитесь ли вы в безмыслии, думаете ли вы мысли о Дхарме, думаете ли вы обыденные, бытовые мысли – все это также является практикой, когда интегрировано с созерцанием, а значит, ваш ум полностью свободен.

У нас есть только три: тело, речь и ум. И когда мы говорим о Лайя-йоге - это Учение о трех свободах – как полностью сделать свободным тело, как полностью освободить речь и ум от схваченности концепциями. Тогда мы не нуждаемся в каких-то особенных искусственных средствах, можно сказать, спасаясь только одной силой самоосвобождения.

Разумеется, до тех пор, пока мы выйдем полностью на такой уровень трех свобод, должно пройти достаточно времени. Поэтому иногда нам нужно делать асаны, иногда читать мантры, иногда изучать Учение. Тем не менее, с самого начала все эти действия подчинены истинной свободе естественного состояния. Такие три свободы дают реализацию трех тел.

Свобода не заключается в том, чтобы отбросить все. Даже если мы отбросим одно, появится другое. Свобода в том, чтобы постоянно раскрывать созерцание в теле, созерцание в речи и созерцание в сознании. В относительном же измерении мы можем проявлять различные вещи, выполнять базовые практики, накапливать заслуги. И это не противоречит истинному состоянию свободы. Следует обратить внимание на такое фундаментальное не противоречие. Это сложна тема для умов практикующих.

К примеру, когда говоришь: «Чтобы открыть естественное состояние, не делай объектом фиксации даже атом», человек понимает: «Да, надо иметь распахнутый ум. Не надо делать объектом фиксации даже атом». Потом когда ему объясняешь: «Вот это – сукшма дхарана - тонкая концентрация. Представь знак ОМ, удерживай его так-то и так-то», он в замешательстве: «Как, я не должен делать объектом концентрации даже атом! Почему я должен визуализировать знак ОМ?» или: «Почему я должен читать мантру?».

Ответ ему таков: потому что те были наставления о Природе Ума, об абсолютном измерении, а эти наставления о том, как развить нужные качества, чтобы эту самую Природу Ума безупречно постигать. Не надо путать это. Это разные наставления. Эти наставления были относительными, потому что ты еще не обрел те нужные качества, чтобы безупречно постигать эту Природу. Тебе нужно пару лет потратить на то, чтобы заострить свой ум, обрести должную концентрацию, очистить тонкое тело. Эти наставления не противоречат. И когда я буду говорить снова о природе Ума, я снова буду говорить: «Не делай объектом фиксации даже атом», когда речь пойдет о созерцании. А когда речь пойдет о пранах, или об управлении или концентрации, я дам конкретные наставления.

Задача в том, чтобы соединить эти два метода. Мы их соединяем так: относительный метод подчинен абсолютному. Другим словами, делая концентрацию, мы помним, что наша концентрация должна быть подчинена распахнутому уму, в котором нет фиксации даже на атоме.

Для истинного практика такое объединение относительного и абсолютного не составляет никакого труда. Это очень просто и элементарно. Но пока он станет истинным практиком, у него должна пройти большая работа по объединению относительной и абсолютной истины.

Допустим, когда я делаю кувшинное дыхание, я созерцаю, и мой ум распахнут. Когда я визуализирую чандали, присутствует бхава недвойственности, и одновременно часть сознания удерживает чандали, одновременно продолжается созерцание.

Никакой вид практики не терпит ущерба. Начинающий же практик может либо распахивать ум, либо сужать его, фиксировать в чем-то. Когда же нас восстанавливается и становится на свои места, метод и мудрость сливаются. Метод становится частью мудрости, неотделимым от нее. А мудрость становится сердцем метода, и она присутствует каждую секунду в любом действии. Тогда все воссоединяется.

Читая мантру ОМ, вы прозреваете в слоге ОМ недвойственность, одновременно концентрируете сознание. Пребывая в недвойственности, вы спонтанно выполняете разные виды практики, и между ними нет никакого противоречия. Вы устанавливаете такую тонкую гармонию и тонкий баланс, когда вы оттачиваете относительное измерение и непрерывно пребываете в недвойственности. Некоторые думают, что пребывать в недвойственности – означает, что нужно просто застыть, как статуя, фиксировать и фиксировать ум в пустоте. Тогда их глубинные кармы не могут быть освобождены, а качества естественного состояния не расцветают.

Некоторые, наоборот, увлекаются методами. Они изучают один метод, другой метод. Они так увлечены методами, что с большим азартом делают техники, испытывают диеты, делают крийи, делают одну асану за другой, изучают очень много и становятся ходячими энциклопедиями. Но сущности метода объединяющей, синтезиризующей, пустотной мудрости не могут ухватить. Они все время промахиваются. Тогда они думают: «Наверно, я еще не узнал всех методов, надо еще больше методов узнать, еще больше тонкостей, сутр и прочего. Тогда их умы становятся библиотеками. Но дух они все время не ухватывают, они мимо него промахиваются. Это другая проблема практиков – отсутствие всеохватывающей мудрости, способности проникнуть в сердце любого метода.

Наконец, мы ухватываем сердце метода и видим, что нет нигде противоречий. Тогда каждый метод начинает давать благословение. Мы видим пустотность каждой асаны, каждой пранаямы, каждой мантры, каждой техники ходьбы. Теперь все соединено с великим пространством пустотности, все работает на нас. Раньше мы не понимали суть метода. Теперь все становится единым потоком, единой нитью созерцания. Те же, кто был схвачен просто пустотным присутствием и высокомерно относились к методам, тоже начинают понимать, что для освобождения глубинных карм в их уме и теле требуются методы, и все методы могут применяться. Но мы при этом ими не скованы.

К примеру, Нагарджуна был алхимиком, делал золото. Казалось бы, зачем ему золото? Если его естественное состояние проявлялось таким образом, он извлекал из этого пользу, поскольку сиддх может извлечь пользу для духовной практики из чего угодно.

Говорится: «Только Мастер, который видел, может помочь вам увидеть».

Видеть, значит быть в том состоянии, где нет видящего. Где нет никакой двойственности. До тех пор, пока есть двойственность, мы не видим, потому что есть видящий. Есть наше «я», которое пытается что-то видеть. Из-за того, что есть наше «я», именно поэтому мы не видим. Когда безупречным созерцанием наше «я» растворяется, видящий исчезает. Неважно, каким способом он исчезнет.

Видящий исчезает в нас, когда мы обретаем пустоту сердца, когда уходят наши предпочтения, когда уходят наше оценки. Когда исчезает приятие-отвержение. Когда исчезают цепляния за прошлое и планы на будущее. Когда есть просто нагое сознание, которое не связано ни с чем. Когда есть внимательность к этому нагому сознанию.

Вопрос в том, как быть постоянно медитативным, подобным божеству. Фактически, тот прогресс, который мы должны сделать – это при жизни превратиться в состояние божества, сущность которого недвойственность и пустотность. Под божеством имеется в виду чистая, освобожденная прана, энергия, творческое сознание, полностью пустотное.

Для того, чтобы мы могли увидеть и убрать видящего, следует развивать преданность, самайю, бдительность. Это самый прямой путь.

Те, кто обладают двумя качествами, бдительностью и преданностью, прогрессируют быстро.

Те, кто обладают только преданностью, но отсутствием бдительности, прогрессирует только их часть, связанная с бхавой. Но они постоянно ее теряют из-за недостатка бдительности.

Те, кто обладают только бдительностью, но имеют недостаток в самоотдаче и преданности, обладают внутренней ясностью, но эта ясность всегда исходит из их «я», из их эго. И они постоянно недотягивают. Они практикуют на своем внутреннем Дао. Но его никогда не достают. Сколько бы они ни практиковали так, даже миллион лет, пока их эго не растает, им Дао не видать как кончика своего носа. Потому что я не видел, да не то, что я, ни один святой не видел кого-либо, кто бы достиг освобождения в эгоистичном состоянии, в отождествлении со своим эго. Поскольку освобождение всегда – это самотрансценденция. Выход за пределы своего «я».