Текст «Йога Васиштха». Освобождение — это свобода от желаний.
Непрерывная медитация — сущность Учения. Не стремиться к удовольствиям. 
Единственный интерес йогина — Брахман. Воззрение, медитация, поведение

Текст:

«В этом состоянии естественным образом исчезают все желания, остается только медитация без усилий. Пока не осознан Брахман, человек не может быть спокойным в себе, и до тех пор медитация невозможна простой мыслью о сознании».

Мы не можем рассчитывать на освобождение, пока не избавились от желаний, поскольку освобождаться и иметь желания – это несовместимые вещи. Тут надо что-то выбирать. Более того, монастырь – это не самое лучшее место, где можно эти желания полностью удовлетворить. Если у вас еще не изжиты желания, то в миру гораздо больше возможностей для их удовлетворения. Есть специально созданные для этого места и заведения, а монастырь не приспособлен для этого. И это следует понять каждому, кто здесь находится. То есть даже если это будет удовлетворение желания, то это будет что-то очень несерьезное, так не удовлетворяют желания. То есть если уж их и удовлетворять, то делать это как царь. Например, для удовлетворения желаний желудка есть рестораны с изысканной кухней. Для удовлетворения желания денег есть престижные работы, офисы, банки. Для удовлетворения желания роскоши есть шикарные автомобили. Для удовлетворения желания привязанности есть семьи, которые дадут прекрасных детей и возможность наслаждаться супругом. Для удовлетворения желаний подраться, поспорить, повоевать есть множество лагерей воинской и боевой подготовки, где дадут лучшее оружие и можно испытать опыты адских миров. Для удовлетворения любых желаний в этом мире есть много возможностей и специальных заведений.

Монастырь – это как раз такое место, где все желания изживаются благодаря контролю, самодисциплине и созерцанию. Но если идут годы, а они не изживается, то это значит, что что-то тут не так, поэтому такому человеку надо посмотреть себе в душу и найти проблему. Что не так? Что упущено? То есть надо или помыслы открывать, или самскара-шуддхи проходить, или возвращаться к базовым практикам, заново выполнять четыре осознанности и т. д. Но освобождение – это когда наступает полная свобода от желаний. Освобождение потому так и называется – освобождение, что тебя больше не раздирают на части ни твой ум, ни твои праны, ни твои эмоции; ты самодостаточен и счастлив сам по себе, будучи как вселенная, как космос, ты снаружи больше ничего не хочешь.

Наверное, у меня тоже есть какое-то тонкое желание проповедовать и спасать других. Однако я бы не сказал, что это желание. Скорее, это обязательство, поскольку если бы это было желание, то была бы привязанность к нему, а если это обязательство, то это служение. Но если это желание служения убрать, то никаких других желаний нет. Разумеется, у тела есть свои потребности – есть, спать и прочее, но этого не избежать, пока есть тело. Я очень доволен, сидя у себя в домике. И я буду очень доволен просидеть там всю жизнь, потому что знаю: стоит мне погрузиться внутрь – я чудесным образом получаю и для тела, и для ума все, что мне надо.

Почему желания противоречат пути освобождения? Потому что они сбивают ясность осознавания. Они заставляют искать что-то не в своей душе, а снаружи. И монастырь – это полигон для тренировки. Вы не должны думать, что это такое место, где можно немного поучиться Дхарме. Нет! Это место вашей внутренней битвы, где вы должны одолеть желания и достичь победы, это ваша арена, на которую вы каждый день выходите. Каждое утро владыки кармы ударяют в гонг и говорят: «На арену приглашается послушник такой-то. Его соперник сегодня – алчность». Возможно, вы это не осознаете, но внутри наше подсознание – это целое царство, где разыгрываются все эти вещи. То есть то, что происходит снаружи (кто что сказал или сделал, кто куда посмотрел), – это только вершина айсберга. Все эти представления разворачиваются глубоко в душе, на уровне тонкого тела. Там все это очень по-серьезному разворачивается. И каждый день мы сталкиваемся с какими-то вещами. Каждый день происходит такая битва. В зависимости от того, как мы прожили день, каков исход этой битвы, нам судьи присуждают те или иные баллы. Вся наша жизнь, вся наша карма складывается из таких ежедневных оценок. Быть практикующим – значит понимать это и постоянно одерживать победы, каждый день стремиться получать высокие баллы. Они нужны не для монахов, не для судий, не для гуру. Они нужны для вас самих, потому что иначе нельзя. Ведь вы сами себя освобождаете.

Вы понимаете, что жить так изо дня в день нелегко. Это тапас, аскеза, духовный подвиг. Один день, два или три можно. А если так жить каждый день? Если годами каждый день практиковать, контролировать себя и тренироваться в осознавании? С одной стороны, это настоящее подвижничество. С другой стороны, если так не делать, то и результатов не будет.

Текст:

«Когда осознана высшая истина, разум пропадает неизвестно куда, и туда же пропадают умственные ограничения, карма, восторг и беспокойство. Йог находится в состоянии постоянной непрерывной медитации, подобный горе».

Непрерывная медитация (или нидидхьясана) – вот сущность учения. Непрерывная медитация – это не то, что дано нам по рождению, по праву. Это то, что еще надо завоевать, заполучить. Чтобы наша непрерывная медитация не прерывалась, надо одолеть многих внутренних врагов, препятствующих ей. Например, пэр во Франции получает свой титул по наследству. Если отец был пэром, то сын автоматически является пэром. Но вы, к сожалению, по наследству получаете лишь карму и тело, данное родителями, которое тоже является воплощением кармических тенденций. А непрерывная медитация по наследству не передается, ее надо завоевать самим. И тут не помогут такие оправдания: «Я не мог непрерывно медитировать, потому что сегодня меня кто-то рассердил. А вчера я не мог непрерывно медитировать, потому что было то-то», потому что практика заключается именно в том, чтобы быть осознанным и медитирующим даже тогда, когда вас кто-то рассердил.

Текст:

«Когда йог не заинтересован в удовольствиях, когда его чувства совершенно спокойны и контролируемы, когда он наслаждается сознанием и прекратились все его умственные ограничения – что еще следует делать во имя самадхи»?

Незаинтересованность в удовольствиях означает отказ от позиции «я – наслаждающийся». Эго (ахамкара) стремится приписать себе функции Бхагавана, Абсолюта, оно стремится приписать себе наслаждение. Но когда оно это делает, то само себя уничтожает. Не стремиться к удовольствиям – это значит отдать всю позицию наслаждающегося высшему «Я», Абсолюту, это значит видеть смысл своей жизни не в том, чтобы эго получило удовольствие, а в том, чтобы высшее «Я» получило удовольствие. И сразу возникает вопрос: «А от чего получает удовольствие высшее «Я»? А оно само по себе есть удовольствие, оно не нуждается ни в каких внешних удовольствиях. И если мы благодаря полной внимательности вслушиваемся в это высшее «Я», не идем на поводу у ума и внешних чувств и немного начинаем жить высшим «Я», то мы не заинтересованы в удовольствиях.

Удовольствия сами по себе – это движение праны. Если мы хотим двигать эту прану изнутри наружу и цеплять ею какие-то объекты, то это называется мирскими удовольствиями, а если прана двигается вовнутрь, то это называется нивритти-марга (возвратный поток). Это уже не карма мирских удовольствий, а игра сублимирующейся энергии.

Текст:

«Когда йог не осознает мир как объект наблюдения из-за отсутствия разумных ограничений, он не может не оставаться в постоянной твердой медитации, как если бы его заставляла посторонняя сила».

Стабильная непрерывная медитация возможна, когда мы не делаем мир объектом наблюдений. Обычно нас очень интересует мир как объект наблюдения. Например, постучит кто-нибудь в окно – нам сразу хочется посмотреть, кто там, то есть возникает реакция. Так происходит восприятие мира как объекта наблюдения. Но обнаженным осознаванием мы созерцаем по-другому. Когда сознание объединяется с внешним миром как единое целое, объектом наблюдения становится только ум, а внешний мир является грубой материализацией ума, следствием. Даже если мы смотрим на внешний мир, объектом наблюдения все равно является Брахман, природа Ума. И тогда ваша медитация не может прерваться, потому что уже все является медитацией, куда бы вы ни глянули – медитация продолжается. И такой переломный момент начинается на стадии вынашивания, когда вы понимаете, что пути назад нет, и больше не теряете это состояние. Возможно, оно еще не так глубоко, как на стадии рождения, но оно с вами уже постоянно. И с этого момента вас можно будет назвать подлинным практиком.

Текст:

«Разум не отвлекается. А когда он, узнав истину, спокоен благодаря отсутствию интереса к объектам мира, это и есть самадхи».

Спокойствие достигается тогда, когда отсутствует интерес к объектам этого мира. Почему этот интерес отсутствует? Не потому что вы его отвергали, а потому что у вас есть другой интерес – интерес к Абсолюту. Например, у меня отсутствует интерес к политическому режиму в Зимбабве. Также у меня отсутствует интерес к проблеме ловли крокодилов в области Амазонки. Нет у меня к этому интереса и все. Нельзя сказать, что я отвергаю это, просто у меня другие интересы. Таким же образом и йогин должен сформировать другие интересы, трансцендентные по отношению к этому миру, и полностью внутри себя изменить систему ценностей. Для истинного йогина интересом является только одно – Брахман, только Он интересен утром, днем и вечером, когда занимаешься философией и когда разговариваешь. Разумеется, пока у нас есть тело, о нем нужно заботиться и поддерживать различные материальные вещи; на относительном плане от этого не уйти. Но даже если мы занимаемся чем-то вовне, то внутренний интерес, внутренняя мотивация – это только Брахман. Вы никогда не потерпите неудачу, если имеете такой интерес; вы никогда не ошибетесь ни в физическом мире, ни в астральном. Даже если будут какие-то проблемы в относительном, это всегда будет идти мимо вас. Но как только вы этот интерес утрачиваете, вы теряете все.

Текст:

«Твердый отказ от удовольствий есть медитация; когда он достигает результата, медитация становится постоянной. Так как это также и состояние высочайшего знания, его называют состоянием блаженства или нирваной.

Если есть стремление к удовольствиям, в чем смысл медитации? Если это стремление не существует, в чем смысл медитации?»

Медитация делает вас самодостаточными. Больше нет стремления ни к удовольствиям, ни к общению, ни к самовыражению, ни к получению чего-либо. Нет отвержения этого, но нет и привязанности к этому. В этом все дело.

Текст:

«Когда есть совершенное знание и в то же время незаинтересованность в удовольствиях, необусловленное сознание проявляется естественно и без усилий».

Итак, два фактора – совершенное знание и незаинтересованность в удовольствиях. И тогда естественная медитация сама собой начинает у вас проявляться. Если вы по-настоящему практикуете работу с методом, у вас каждый день есть прогресс, вы каждый день открываете что-то новое, как будто для вас проявляется какая-то новая грань вселенной. Не бывает так, что проходит месяц или два, а вы остаетесь на том же уровне. Это просто невозможно. Вы каждый день «выдавливаете сок» из махашанти, из божественной гордости, из работы с каналами, из санкальпы. Вы усердно практикуете, а потом раз – и внезапно санкальпа повернулась особой гранью, вам стало понятно: «Вот, оказывается, какая глубина у практики созерцания». Или внезапно раскрылась бхава в объединении с чакрами и элементами, вы поняли: «Вот как, оказывается, можно силой сознания втягивать ветер». И число таких микрооткрытий, таких маленьких искр понимания каждый день нарастает и нарастает. Ежедневно накапливать такие вспышки – это и есть практика.

А что для этого надо? Надо учиться быть мастером созерцания. Не просто мастером, а настоящим виртуозом. И говорят так: «То, что применяешь постоянно, усиливается. А то, что не применяешь, ослабевает». Это действительно так. Поэтому надо это постоянно применять и усиливать. То есть должен быть постоянный прогресс, движение вперед.

Один пианист говорил: «Если я не играю один день, то результат этого вижу только я. Если я не играю два дня, то это вижу я и мои родственники. А если я не играю три дня, то это замечают все». Таким же образом, если вы не работаете с умом один день, это видите только вы. Если вы не работаете с умом два дня, это видите вы, гуру, старшие монахи. Если вы не работаете с умом три дня, это видите вы, гуру, старшие монахи, младшие монахи, послушники, брахмачари; этого не видят только миряне, живущие в других деревнях, а всем остальным все видно. И это следует понять. То есть вы находитесь в таком пространстве, что вам никуда не отвертеться, потому что на фоне общего уровня очень заметно, если вы снижаете планку. Может быть, вам этого и не скажут из чувства монашеской этики и такта, если нет каких-то серьезных проблем, но это все равно очень заметно. Это может длиться даже долгое время, но когда-нибудь обязательно проявится.

Текст:

«Тот, кого совершенно не волнуют стремления к удовольствиям, называется полностью просветленным. Такое полное просветление возникает при абсолютном отказе от погони за удовольствиями. Находящийся в осознавании не ощущает стремлений вообще».

Полностью отказаться от погони за удовольствиями, не ощущать стремлений вообще, перестать куда-то двигаться, а просто пребывать в состоянии осознанности и все больше углубляться в него – в этом смысл. При этом все происходящее на периферии пусть происходит в соответствии с принятыми правилами и принципами.

Будучи в монастыре всегда следует избегать соблазна погони за удовольствиями. Кто-то может подумать: «Странно! Ведь это в миру надо избегать соблазна погони за удовольствиями. При чем здесь монастырь?» Но я говорю: «Будучи в монастыре надо избегать соблазна погони за удовольствиями!» Почему? Потому что у ума, когда он не получает грубых удовольствий, возникает другой соблазн – получать тонкие удовольствия, ментальные. Эти удовольствия могут быть совершенно не видны и даже иметь духовную окраску, тем не менее в них есть неправильность. Различного рода тонкие привязанности (к мистическим опытам, к видениям, к формам самовыражения и многому другому) могут стать серьезным препятствием на пути к освобождению. Все, что не делается как служение, все, в чем есть личная привязанность ахамкары, – это тоже форма тонкого удовольствия.

И здесь поможет только преданность, полная и тотальная самоотдача, дух постоянной преданности. Когда ты замечаешь, что твое эго начинает что-то искать, ты хватаешь все это, даже не разбираясь, не особо всматриваясь, и бросаешь в костер преданности, в которой оно сгорает.

Текст:

«Желание удовольствий возникает только при отклонении от сознания».

Очень важный момент. Желание удовольствия возникает, когда сознание отклоняется от своего центра, от своего источника. Если оно не отклоняется, то все получает от самого источника, напитывается этим источником. К сожалению, это могут только мастера. Пока оно не напитывается источником, оно отклоняется, потому что есть праны, которые реагируют, а сознание еще не настолько укрепилось в вере и в осознанности, чтобы это просто так проигнорировать. Например, опытный практик не впечатляется, даже если сталкивается с чем-то: праны двигаются, реагируют, а сознание не движется. Когда праны прореагировали, сознание не пошло за ними, а втянуло их, ветры вошли в центральный канал – в этом принцип лилы, игры сиддха. Йогин ничем не впечатлился, его сознание стало еще ярче. Но у неопытного созерцателя сознание идет за пранами.

Текст:

«В конце изучения писаний, повторения мантр и т.д., человек входит в состояние самадхи; после практики таких состояний следует учиться, повторять мантры и т.д. О Рама, оставайся в состоянии нирваны все время».

Однажды найдя это состояние, надо вновь и вновь его подтверждать, оставаться в нем столько, сколько это возможно. Сиддхи древности иногда обучали учеников довольно бесцеремонно. То есть, дав ученику испытать «вкус» естественного состояния, сиддхи потом говорили: «Ты не очень-то расслабляйся! Знай, кто ты такой на самом деле». Они сразу сталкивали его с чем-то, отчего сознание получало шок. И ученик видел: «О да, сколько мне еще предстоит. Сколько у меня еще несамоосвобожденных энергий. Сколько у меня внутренних запутанностей и карм. Все это нужно освободить». И тот небольшой статус осознавания, который мы пытаемся поддерживать, конечно же, совершенно недостаточен. Его надо постоянно закалять непрерывным поддержанием и самоотдачей. Это непростое дело, это духовный подвиг, постоянный тапас. Здесь нужна сильная воля, абсолютная решимость и самоотдача.

Те, у кого сильная воля, могут закалять свое сознание. У кого слабая воля, терпят неудачу. Например, если ваша воля закалена, вы можете усмирять внутренние движения души; воля одолевает их, как сильный одолевает слабого.

А если воля слаба, ваше созерцание быстро начнет колебаться. Причем его могут поколебать даже совершенно незначительные вещи. Например, кого-то могут поколебать проблемы с прасадом, с внешним видом, с обстоятельствами, с взаимоотношениями и прочим. Но если ваша воля сильная, то все это может служить помощью в созерцании.

Текст:

«Васиштха продолжил:

Когда человека преследуют проблемы и страдания земного существования, он «устает от всего» и ищет спасения. Я опишу тебе последовательные шаги, благодаря которым такой человек достигает спокойствия и отдыха. Или по причине, или без причины, он отворачивается от мирской гонки (погони за удовольствиями и богатством) и ищет приюта в компании мудрых. Он избегает дурные компании.

Блаженство, истекающее в компании святых, несравнимо ни с какими другими удовольствиями. Природа святого человека приятна и спокойна, его поведение и действия чисты, потому его компания способствует умиротворению и росту положительных качеств всех, кто ищет такую компанию. В его присутствии проходит страх, заканчиваются грехи и возрастает чистота. Даже любовь, расположение богов и ангелов – ничто в сравнении с безграничной любовью, исходящей из святых».

Находясь в монашестве, вы устанавливаете связь со святыми и гуру, а также есть взаимоотношения друг с другом внутри сангхи. Вы должны знать, какова иерархия этих связей. Монах – это тот, кто стремится быть самодостаточным. Когда вы находитесь в монастыре, не следует создавать микрогруппы, строить личностные отношения, культивировать какие-то привязанности. Ничего этого не следует делать. А если вы будете это делать, то потом все равно придется пожалеть, потому что вскоре вы сами столкнетесь с этим как с препятствием.

Живя в монашестве, относитесь к другим с любовью, которая на всех смотрит равностно, без привязанности, без предпочтений, оценивая только духовные качества. Если вы будете так делать, у вас не будет ошибок. Если же будут вклиниваться личностные отношения, то таким ошибкам не будет конца.

Всегда ориентируйтесь на тех, кто выше вас. Если же вы будете ориентироваться на себя и на тех, кто равен вам, вы останетесь на том же уровне. Если же вы желаете продвинуться, то постоянно примеряйте на себя более высокое видение. Другими словами, во время любого действия размышляйте так: «Не так уж важно, что я сам думаю. А что бы на моем месте подумал Васиштха, Даттатрея или какое-то другое высшее существо? Чтобы узнать это, мне надо открыться ему, впустить его в себя и немного стать им». Ничего другого не остается, кроме как рассуждать так постоянно. Если вы займете такую позицию, когда действуете или думаете, вы всегда будете на высоте, потому в момент такого размышления вы призываете эти качества, перенимаете их и впитываете. Вы уже сами немного становитесь этим.