Текст Трипура Рахасья, гл.15. Лила - действия без делателя.
Божественная игра (лила).

   

«Трипура рахасья», глава 15 «Что необходимо познать, а что не нужно, и о природе высшей Сущности».

Текст:

«Слушая рассказ Даттатреи о чудесных историях города-холма, Парашурама все больше и больше приходил в изумление. Обладая ясным умом, он погрузился в размышления над поучениями своего учителя, а затем вернулся к нему и спросил его снова:

«Господь, я рассмотрел смысл твоих поучений, представленных в форме великолепных историй, которые ты рассказал мне. Я понимаю, что один только разум реален и единственен, и что объекты его являются всего лишь нереальными образами, подобно городу, отраженному в зеркале.

Ее запредельное величество Махешвари является тем сознанием, проявляющимся как разум и осознающим весь ряд явлений, начиная с непроявленного состояния сна и заканчивая этим миром».

В учении мы осознаем единый Разум с помощью погружения в состояние сахаджа. Различают три вида состояния сахаджа:

– ади-сахаджа (изначальное состояние, которое существовало до рождения);

– даршан-сахаджа (получено в результате передачи и практики);

– пурна-сахаджа (полностью реализовано и воссоединилось).

Ади-сахаджа – изначальное естественное состояние – это всевышний Разум, беспредельный Ум как таковой в его основе, существующий независимо от нашего рождения и просветления, который существовал всегда. Хотим мы этого или нет, знаем или нет, согласны мы или нет, всевышняя Сущность всегда существовала, независимо от нашего просветления, всегда была совершенной.

Даршан-сахаджа – это состояние, «вкус» которого мы получаем благодаря передаче; нам о нем говорят, у нас зарождается связь, мы устанавливаем отношения и происходит некое прояснение в нашем собственном сознании. Даршан-сахаджа не связано с нирвикальпа-самадхи или с савикальпа-самадхи. Оно связано с сахаджа-самадхи. Другими словами, концентрация, савикальпа-самадхи и нирвикальпа-самадхи могут намекнуть на него, но подлинный даршан-сахаджа является во время выведения пробужденного осознавания в поверхностное обыденное сознание и нахождение в продолженном состоянии созерцания.

Наконец, пурна-сахаджа означает, что наше сознание возвращается в Источник. Мы возвращаемся в состояние ади (изначального), но разница в том, что теперь к нему добавлено наше сознание. Мы возвращаемся в состояние нерожденного, но теперь мы полностью осознаем его, наша сущность воссоединяется с Источником.

Текст:

«Все они, несомненно, обусловлены самодостаточностью того сознания, и они возникают без какой-либо непосредственной причины – это то, что я понял после глубокого размышления. Но этот разум считается пребывающим за пределами познания, потому что он всегда остается как само чистое знание. Я не понимаю, как ум может быть осознан, если он превосходит это знание. Без осознания этого не достигается цель. Цель – это освобождение. Какова же его природа? Если кто-то может быть освобожден при жизни, то как тогда регулируется течение его освобожденной жизни, если это вообще возможно?»

Манас, читта, буддхи, ахамкара, Атман – таковы, если говорить в общем, главные составляющие нашего «Я».

Манас – это ум, принимающий и отвергающий. Читта – это хранилище умственных тенденций, сознание в общем. Буддхи – это интуитивное сознание. Ахамкара – это комплекс целостного представления о себе, ложное эго. Атман – это и есть всевышняя Сущность. Разумеется, у нас еще есть пять карма-индрий (органов действий), пять джняна-индрий (органов чувств, органов познания) и пять пран. В совокупности все это представляет собой человек.

Все многообразие миров возникает из этого самодостаточного сознания. Это многообразие возникает без какой-либо непосредственной причины. Весь мир – это манифестация, спонтанная игра, лила Абсолюта. Для возникновения мира нет каких-либо причин, кроме самой божественной творческой манифестации энергии Абсолюта.

Если человек творит посредством логики, то абсолютное Сознание творит за пределами логики. И единственное название этому может быть лила, виласа, айшварья – то, что манифестируется спонтанно, игриво, творчески, самоосвобожденно, беспричинно.

Парашурама недоумевает:

«Я не понимаю, как Абсолют (всевышний Разум) может быть осознан, если он превосходит это знание. Без осознания этого не достигается цель.

Цель – это освобождение. Какова его природа? Если кто-то может быть освобожден при жизни, то как тогда регулируется течение его освобожденной жизни, если это вообще возможно?»

Это очень важные вопросы, которые надо глубоко прояснить.

И далее он говорит: «Есть мудрецы, которые занимаются деятельностью. Каково отношение между миром деятельности и их чистой сознательной сущностью?»

Обычно задают такой вопрос: «Если все нереально, нет делающего, нет делателя и вся деятельность бессмысленна, то какой смысл делать? Какой смысл тогда вообще этим заниматься, практиковать?» И тогда деятельные джняни вызывают замешательство. Но они вызывают замешательство только у непробужденных, которые судят с субъект-объектной точки зрения.

Дело в том, что джняни, его деятельность и прочее существуют только в уме того, кто о нем судит. Сам для себя джняни не существует как делатель. Также не существует его делание, не существует никакой его деятельности. Все, что существует в сознании джняни, – это игра, лила, которая, как мы говорили, разворачивается беспричинно, вне логических объяснений.

Например, Кришна был царем, участвовал в сражениях, занимался разными политическими играми, имел дворцы, жен. Встает вопрос: «Зачем ему все это, если он находится за пределами двойственности? Неужели у него есть привязанность к дворцам и женам? Или ему интересно воевать и заниматься политическими интригами?» Однако такой вопрос правомерен только для того, кто находится в двойственности. С точки зрения самого Кришны, этот вопрос неправомерен, потому что в сознании самого Кришны не существует ни дворцов, ни жен, ни политики, ни войны, ни его самого, ни плодов и результатов его деятельности, а есть просто игра, жизнь в состоянии яркости, бифуркации, всплеска многовариантности, выбора каждую секунду, без причин, без целей.

Адекватным примером может быть спортивная игра, например футбол. Если вы зададите вопрос: «Каков смысл этой игры? Какова логика?», то вам могут ответить: «Никакой логики нет. Это просто всплеск яркости, динамизма и силы. Это просто развлечение, удовольствие».

Можно сказать, что игры – это отблеск манифестаций лил Абсолюта высших миров. Любая причинно-обусловленная деятельность – это свойство нижних миров, в которых действует карма, причины и следствия. Любая высшая деятельность – это уже не причина, не следствие, не карма, а это всегда игра. Для просветленных богов, даже когда они воюют, это примерно то же самое, что футбол для людей или любая другая игра. Это делается ими в совершенно ином восприятии. Игра отличается многовариантностью, динамизмом, свободой, необусловленностью, спонтанностью, игровым выбором, игровой манифестацией, непривязанностью к результатам. Она отличается яркостью, ясностью, отсутствием цепляний. Игра всегда была характеристикой деятельности святых, просветленных и вообще Абсолюта.

Входить в состояние чистого видения, в мандалу – это значит входить в состояние игры. При этом игра не означает что-то несерьезное или поверхностное. Игры богов могут превосходить самые серьезные дела в мире людей. Эти игры спонтанны, свободны и самоосвобождены. Другими словами, боги или святые могут играть самым серьезным образом, но для них это игра.

Чем больше вы продвигаетесь в вашей практике, тем более освобожденным, игривым, ясным, ярким, спонтанным, нецепляющимся становится ваше сознание. Под игривостью я не имею в виду какой-то инфантилизм или флирт. Это, скорее, ясность, многовариантность, пустотность и освобожденность сознания. Вы можете делать любые вещи, даже самые серьезные, но отношение к ним другое.

Карма – это когда ты расстраиваешься из-за того, что у тебя что-то не получается, когда ты чувствуешь: «Это я делаю», когда ты входишь в конфликт, чувствуя себя делателем. Лила – это когда у тебя все это отсутствует, когда ты получаешь колоссальное удовольствие и наслаждение в любой ситуации. Как бы ситуация ни развивалась, ты находишься в глубочайшей радости и экстазе.

Например, в 2001 году мы выбирали место для «Дивья локи». Мы с Саттва Санатаной объездили шесть или семь городов (Владимир, Москву и другие) и посмотрели около тридцати мест. Мы ездили целый месяц с утра до вечера, рассматривая различные места. Когда мы, наконец, выбрали место для Дивья Локи, стало что-то ясным и определенным. Но мне даже было немного жаль, что мы прекратили выбирать и ездить. Мне это так понравилось, что я мог бы заниматься этим всю жизнь. Я не чувствовал, что очень устал или перетрудился. Для меня это было большим развлечением, хотя мне приходилось заниматься служением часов по десять в сутки с большой концентрацией. Но я чувствовал себя полным энергии, отдохнувшим и очень радостным. Именно так вы себя чувствуете, когда делаете служение в состоянии игры. Саттва Санатана, напротив, чувствовал себя иначе, хотя мы были примерно в одних условиях.

Если же вы не играете, а действуете как делатель, отходите от центра, то вы выматываетесь, устаете, у вас есть беспокойство за результат, поэтому ваш ум всегда обеспокоен. Единственный нормальный способ делать служение – это жить в состоянии лилы, виласы, и тогда это уже не как работа ощущается, а как танец или песня, игра. Всякий раз, когда вы отождествляетесь, вы напрягаетесь и становитесь смертельно серьезными, ваш ум скукоживается, вы отделяете себя от других, от действия, у вас создается ложный центр, беспокойство за результат, желание выбирать, возникает какая-то совершенно ненужная напряженность, канал связи с высшим «Я» перекрывается. Но всякий раз, когда вы отпускаете себя, убираете делателя, все вдруг естественно освобождается, становится легким, спонтанным, игривым и проявляется самым наилучшим образом. Когда это так проявляется, вы действуете в состоянии божества, играющего в мандале. Когда все напрягается, вы выходите из состояния божества и входите в сансару, в карму. Разумеется, подлинная игра божества гораздо глубже.

Если, например, вы не понимаете этот принцип, вас могут напрягать многие вещи как в мирской жизни, так и в монастыре. Вас может напрягать устав винаи, система обучения, взаимоотношения, иерархия. Вам все это может показаться какими-то рамками, ограничивающими сознание. Но в том-то и дело, что к этому необходимо относиться именно с точки зрения игры.

В игре есть различные условия. Если вы понимаете, где находится место всего, у вас никогда не возникает замешательства или напряжения. Ваш ум всегда остается ясным и самоосвобожденным.

Текст:

«Есть мудрецы, которые занимаются деятельностью. Каково отношение между миром деятельности и их чистой сознательной сущностью?

Как они могут вовлекаться в деятельность, все время пребывая в абсолютном сознании? Такое сознание может быть только одного рода, и освобождение, чтобы быть действенным, также может быть только одним.

Почему же тогда эти различия обнаруживаются в жизнях джняни? Некоторые из них активны; некоторые учат священным писаниям; некоторые поклоняются божествам; некоторые пребывают в самадхи; некоторые ведут аскетический образ жизни и изнуряют себя; некоторые дают ясные инструкции своим ученикам; некоторые весьма праведно правят царством; некоторые открыто спорят с другими школами мысли; некоторые записывают свои поучения и переживания; другие симулируют невежество; отдельные даже совершают предосудительные и отвратительные действия; но все они известны в мире как мудрые люди.

Откуда могут быть такие различия в их жизнях, когда не может быть никакого различия в состоянии освобождения, общего для всех? Или же имеются ступени в достижении знания и освобождения?»

Состояние просветления джняни всегда проявляется творческим образом в соответствии с его склонностями. Царь Джанака правил царством. Даттатрея представал перед одними людьми святым, выполняющим ведические ритуалы, перед другими – отшельником и аскетом, перед третьими – пьяным и оборванным нищим. Джада Бхарата, чтоб к нему не приставали посторонние, валялся в своих испражнениях и таким образом отпугивал других. Будда Шакьямуни был традиционным аскетичным монахом. Кришна был царем, правителем, воином, семьянином. Тем не менее все они достигли высочайшего уровня святости. Можно сказать, что их изначальная сущность проявляла свои игры в соответствии с обстоятельствами и склонностями.

Парашурама в замешательстве просит: «Просвети меня в отношении этих вопросов, я склоняюсь перед тобой как перед моим единственным учителем».

Состояние лилы (игры) нарастает в вас день ото дня, если вы правильно упражняетесь в практике. Если у вас не нарастает состояние лилы, то у вас может нарастать состояние кармы как следствие неправильности в созерцании. Человека, владеющего видением, созерцанием, легко увидеть: его взгляд прямой и ясный, его энергия всегда высокая, его ум спонтанен, отпущен и освобожден. Он легкий, текучий и непредвзятый, в нем нигде нет напряженности, он как бы уже находится в состоянии игры. Если вы общаетесь с подлинно-правильным практиком, вы всегда почувствуете такую легкость, текучесть и самоосвобожденность. Чем бы он ни занимался, у него нет проблемы. У него нигде нет скукоженности сознания, он всегда самоосвобожден и распахнут. Он может синтегрироваться с любыми проявлениями. Он все может сделать лилой, игрой. Внешние обстоятельства, действия, взаимоотношения не могут его одурачить. Когда вы можете это делать, это означает, что дух Всевышнего Источника начинает проявляться через вас прямо.

Быть в состоянии игры – это не означает постоянно улыбаться, смеяться или вести себя несерьезно. Скорее, это указывает на внутреннее состояние ясности, самоосвобожденности и спонтанности.

Игра наступает тогда, когда у нас есть достаточно ясности и присутствия, и мы можем эту ясность и присутствие приложить к какой-либо ситуации. Ситуация, которая кажется кармической, когда мы к ней прикладываем достаточно ясности, мгновенно самоосвобождается и предстает в облике игры. Если у нас недостаточно ясности, мы не можем перевести ситуацию в игровое русло, и тогда эта ситуация начинает напрягать нас, становится для нас обуславливающей, мы чувствуем себя озабоченными, наш ум скукоживается, мы теряем связь с Всевышним Источником.

Сначала мы можем находиться в состоянии игры в каких-то подходящих условиях. Например, в состоянии ритрита или когда мы выполняем технику ходьбы, у нас есть тонкое осознавание, но как только мы выходим из ритрита, тонкое осознавание теряется, мы как бы выскакиваем из этой мандалы ясности и игры. Но постепенно ясность привносится в наши действия, мы учимся отпускать, не быть делателем, не чувствовать делания, быть внимательным, распознавая игру Всевышнего Источника за всеми явлениями, и тогда состояние игры привносится в каждое действие, то есть каждое действие становится искусством, магией, творчеством, оно самоосвобождено и приносит огромное наслаждение. Это происходит потому, что у вас нет выбора, нет центра, нет планов, нет цепляний ни за прошлое, ни за будущее, вы каждое действие способны делать тотально, находясь в предельной осознанности. А предельная осознанность, прилагаемая к каждому действию, и делает его такой игрой.

Для того, кто не понимает этого принципа, духовная практика может стать большой трудностью, обязанностью, ярмом, каким-то суровым долгом, который он исполняет скрипя зубами. Вначале это, конечно, необходимо, но всю жизнь на одном только чувстве долга не проживешь, потому что у вас тогда не будет внутренней радости, спонтанности, искры божественного вдохновения. Но по мере вашей практики она обязательно должна появиться, и тогда в практику будет привнесен этот элемент игры и вдохновения.

Если вы находитесь в состоянии кармы, у вас торгующийся, цепляющийся, делающий ум, у вас примерно такое видение: «О, еще это служение? Мне легче помедитировать, поделать асаны. А сколько мне дадут дополнительных дней к ритриту?» Вы все время ходите с калькулятором и подсчитываете: «Не обошли ли меня при распределении в служении? Почему меня назначают подсобным чаще, чем его? А компенсируют ли мне это при трехмесячном ритрите?» Вы все время ведете себя как духовный вайшья: «Так, я здесь переработал». У вас имеется жесткое разделение мира на медитацию и работу. Вы напоминаете наемного рабочего в монастыре, который знает, за что и сколько ему платят.

Но если вы находитесь в состоянии игры, все совершенно иначе: медитативность проникает в каждое действие, вы принципиально не разделяете свою активность на медитацию, работу либо что-то еще. Более того, у вас есть непрерывный поток этой медитативности, и у вас есть большая отдача любой игре. Вы не преследуете никаких личных целей, и это значительно продвигает вашу практику. У вас есть подлинный дух служения: вы уже не работаете на собственное эго, а являетесь проводником высших божественных энергий, которые, не прерываясь, работают через вас каждую секунду, независимо от того, медитируете вы или делаете служение.

А когда вы становитесь проводником этих божественных энергий, ваша идентификация «я есть человек», «я есть тело» начинает вытесняться идентификацией «Я есть Абсолют». Вы уже точно понимаете, что ваше маленькое «я» – это, конечно, не вы. Вы действуете, постоянно чувствуя за собой могучий поток вселенской энергии, так что вы уже не отличаете себя от этого потока, словно ваше тело само становится его проводником. Этот могучий поток не прерывается и не зависит от конкретного вида садханы.