Долг, верность друзьям, честь, обещание и держание слова, доблесть, родовой клан, семья, родина, доброе имя, репутация – все эти вещи очень важны для кшатрия. Это – его Дхарма, долг.

Дхарма, праведность, сострадание, доброе имя рода, верность своим ритуалам и обетам, интеллект, знания писаний и ученость – очень важны для брахмана. Это его Дхарма, его долг и Путь.

Но есть и иная Дхарма.

Дхарма полного (пурна) санньяси и Дхарма авадхуты.

Для просветленного джняни, странника-санньяси, монаха-отшельника, отрекшегося от мира авадхуты, смотрящего на мир, как на мираж – все это пустые слова, это сон, все это игра. Он всегда один – и в лесу, и в горах и среди толпы. 

Он верен лишь Богу и святым, он чтит своего гуру, парам-гуру, свою линию, своего ишта-дэвату и богов, и больше никого на земле и даже во всем мире. И он их не разделяет, видя их в единстве, как Единого Брахмана.

Он погружен только в Абсолют, Брахмана, памятуя в уме великую тайну, маха-вакью, в которую посвящают каждого санньяси. Кроме этого памятования он не выполняет больше никаких ритуалов, асан, мантр, и т. д.

Хотя, если он хочет, он может делать все это на благо других.

Он не стремится к самадхи, он не покидает его и всегда живет в нем. Он не ищет ничьей компании, хотя с радостью и охотно учит других, если его об этом просят достойные люди.

Он ни перед кем не заискивает, ничего не спрашивает и не интересуется ничьим мнением.

Он не дорожит также и своим мнением потому, что у него его нет, ведь он знает – любое мнение, идущее не от Духа, а от ума – это неведение и иллюзия.

Он не принимает ничью сторону, ничей авторитет, кроме святых и Бога. Для него нет ни своих, ни чужих, ни правых, ни виноватых. Его не провести на мякине двойственных суждений, таких как «те – эти», «плохо – хорошо». Для него весь мир – иллюзия.

Все заботы мира для него смех, игра и божественное шоу. А он сам не человек, а бесконечное пространство чистого осознания в теле человека.

Он как пространство – вне понятий, вне разделения, вне оценок и любит всех одинаково.

Он не обращает внимания ни на демонов, ни на ангелов, будучи сам их внутренней сутью.

Кто для него враг, чужой, а кто – свой, родственник?

Он ни с кем не борется, никого не утверждает и никого не принижает. У него нет ни гнева, на жадности, ни вожделения, ни зависти, ни страха, ни надежды, нет «человеческого достоинства» – чувства собственной важности, страха, сомнений, стыда или привязанностей, он не следует надуманным условностям общества людей, спящих в иллюзии сансары.

Зато он полон Божественного блаженства (ананды), запредельной игры, тайны, непостижимого божественного величия и естественной мудрости.

Он ни к чему не стремится в этом мире, он уже пребывает в плоде всех стремлений – в Абсолюте.

Ему не надо любить кого-то специально, он сам есть любовь.

Он позволяет всему происходить, но в качестве игры принимает сторону святых, садху и Дхармы.

Плохо, хорошо – эти вещи он чувствует только своим телом и праной, на уровне ума для него такого не существует, поэтому весь мир он видит не разделяя, как единое тело Шакти, как вселенскую Мать.

Он не стремится спасать мир, но так само происходит, что и каждый, и весь мир спасается, высказывая ему почтение или просто находясь рядом с ним.

(Из сатсанга Шри Гуру Свами Вишнудевананда Гири)

Виды Дхармы и санньяси-авадхута