Основа. Путь. Плод Учения. 

О христианском святом Пантелеймоне. О святом Апаре.

Любое учение можно описать с точки зрения основы, пути и плода.

Основа – это то, что является конечной истиной. К примеру, в лайя-йоге основа – это естественное состояние, Ум, Всевышний Источник, праджняна или исконная саморожденная Мудрость вне двойственности. Иногда мы также прибегаем к терминам Атман или Брахман. Это ведантические термины, которые нами также правомерно используются. Основа – это объект веры, конечная цель, высшая точка. Можно сказать, что основа – это Бог.

Путь – это способ практики. Путь в лайя-йоге включает в себя раздел, связанный с Умом. Когда мы, к примеру, работаем с умом в медитации, то прямое введение, способы поддержания созерцательного присутствия, различные вида самоосвобождения – все это относится к разделу Ума. Другой раздел – энергия, когда мы изучаем наши энергии в теле и учимся работать с каналами, ветрами, чакрами.

Плод – это реализация, достижение, конечная точка, это то, что мы желаем достичь практикой учения и реализовать. Плод – это достижение трех тел (деха или кай): джняна (тело мудрости), пранава (тело света) и шуддха (тело чистоты). Однако такие деления условные, поскольку, когда вы практикуете метод недвойственного учения, путь не строго разграничен с плодом, а плод проистекает из самой основы. Это трудно понять, но на относительном уровне мы двигаемся по пути, чтобы когда-либо реализовать плод. А на пути самоузнавания мы словно двигаемся обратно, то есть происходит не построение и не достижение, а узнавание. Узнавание означает, что, практикуя путь, мы возвращаемся к основе, к изначальному Источнику, несотворенному, неомраченному мысленным конструированием, не искусственно сделанному, а естественному, к тому, что всегда было нам присуще. И на этом пути мы не достигаем, а узнаем. Мы видим, что нашему изначальному состоянию три тела были всегда присущи. В относительном смысле видится, как будто мы их достигаем, однако в абсолютном смысле мы их узнаем как уже существующие.

Когда мы опустошаем себя, созерцание возникает само, ветры тоже гармонизируются. Разумеется, практики (техники, крийи и прочее) первые лет двадцать, конечно, необходимы, чтобы изменить и очистить себя. Однако параллельно с этим, когда мы все больше отпускаем себя, опустошаем и тренируемся быть в созерцании, мы вступаем на путь самоузнавания, который выше пути метода. Путь анупайя всегда считается запредельным, наивысшим. Тогда мы обнаруживаем, что тело мудрости (джняна) было нам всегда присуще, мы всегда обладали безграничным пространством осознавания, хотя оно было скрыто от нас, потому что мы были слишком уж переполнены и озабочены собой. Как только мы перестали быть переполнены собой, внезапно тело мудрости само стало открываться. Оно как будто только и ждало, когда же мы станем чуть-чуть более пустыми.

Когда мы обнаруживаем тело мудрости, то и энергия так же обнаруживается как чистая и спонтанно-совершенная. Так обнаруживается тело милости или тело света, присущее энергии. Такое тело вначале иногда видится во снах, когда йогин видит себя молодым человеком, шестнадцатилетним юношей или даже ребенком. Это возможно, когда есть глубокое присутствие. И, наконец, наше физическое тело так же узнается как чистое тело божества, обладающее естественным состоянием. Не как нечистое, кармически обусловленное и полученное от родителей, а как чистое. Разумеется, оно не только узнается, оно реально очищается, когда кармические ветры заменяются на чистые ветры.

Таким образом, плодом духовной реализации является достижение таких трех тел. Если бы мы освободили себя от двойственных идей, то мы бы смогли понять, что эти три тела существуют с самого начала. Однако они как бы неявные, непроявленные. Когда благодаря нашему созерцанию происходит всецелое воссоединение субъекта с объектом, такие три тела обнажаются, мы их обнаруживаем. Со стороны кажется, что мы их достигли, поэтому говорят: «Он достиг их». Но, по сути, происходит узнавание.

В каком случае это возможно? Когда мы избавляемся от всего, что мешает нам быть в правильном созерцании. Когда я смотрю на практикующих, я вижу, что многие вещи мешают им быть в правильном созерцании. Сначала мы должны обрести комфортность, чтобы нам легко было жить с самим собой, с нашими энергиями и с той ситуацией, в которой мы находимся – это первый шаг к естественному состоянию. Иногда, когда йогин практикует, можно видеть, что он находится в дискомфортном состоянии.

Миряне в своей сансаре заняты своими мирскими делами и чувствуют себя более-менее комфортно. Но когда йогин начинает практиковать, он может не понимать, как найти эту естественность. Он никак не может интегрироваться ни с внешними обстоятельствами, ни с внутренними. Ему кажется, что он очень важная личность, что он столько в миру оставил, что теперь ходить к коровам – это не его уровень. Если он сильно зациклен на себе, если он представляет собой утонченную и очень ранимую личность, то даже малейшее изменение ситуации сразу ввергает его в страдание, в депрессию, в дурные мысли. Это означает, что такой йогин еще некомфортно себя чувствует в той ситуации, в которой он находится, он еще не интегрировался с ней. Он еще очень не уверен и далек от естественного состояния, потому что его ум взвалил на себя много: он хочет достичь освобождения, пробудить кундалини, войти в самадхи, но одновременно с этим его беспокоят различные собственные желания. Со всем этим грузом он очень далек от естественного состояния. Тогда его ум пребывает в одном (он мечтает о святости, о небесах, о своих будущих достижениях), а его ситуация – в другом. И тогда он ничем не удовлетворен, потому что все, что он себе намечтал, у него не реализовано. Вместо того чтобы быть в присутствии в настоящем моменте, он всегда либо в прошлом, либо в будущем – это состояние, противоположное естественному состоянию.

Когда же мы опустошаем себя, мы гармонично интегрированы в ту ситуацию, в которой находимся. Мы не строим много иллюзорных планов, скорее, мы медитативны в каждый момент нашей жизни. Мы просто медитативны, и наша медитативность продолжается независимо ни от чего. Тогда мы чувствуем умиротворение, покой благодаря такому медитативному присутствию.

Если мы не гармоничны и далеки от естественного состояния, то наше настроение меняется, мы ходим с поникшим лицом и погружаемся в отчаяние. Но это не есть естественное состояние, это не есть даже намеки на него, это означает промашку в духовной практике. Истинный йогин всегда очень легок, спонтанен, у него огромная энергия, даже если он занимается различными действиями. Он легок в общении, ему комфортно с миром, с самим собой, потому что он находится в гармонии с мировым космическим законом (Ритой). Когда же мы находимся в дисгармонии, мы легко заболеваем, наше состояние легко изменяется: мы впадаем в депрессию или другое деструктивное состояние. Но если йогин находится в естественном состоянии, то он подобен гибкому дереву, его энергия всегда очень сильная. Такая легкость и медитативность наступает, когда мы действительно по-настоящему понимаем, что значит опустошить и отпустить себя.

Опустошить себя – это значит открыться великому Источнику, оставив свои собственные цепляния, не забегая в будущее и не цепляясь за свое прошлое. Мы не можем опустошить себя, потому что нам нравится держаться за прошлое, планировать будущее или беспокоиться о себе, потому что мы очень сильно озабочены собой. Но именно такая озабоченность собой и мешает нам. Здесь нужна вера. Вера означает способность поддерживать созерцание на иррациональном уровне независимо от того, что происходит.

Когда вы практикуете созерцание, то если вы даже не умеете созерцать, но у вас есть сильная вера, вам просто следует развивать ее так, чтобы эта вера превосходила все: страдания, колебания ума, неуверенность, мирские желания и прочее. Если у тебя есть вера, ты можешь двигать горы. Быть непрерывно в состоянии веры – это непрерывно находиться в созерцании. Если у человека есть трудности, но не физические, например трудности с практикой, с получением опытов, а внутренние, когда он носит в себе что-то вязкое, тяжелое, то я могу такому человеку сказать: «Ты просто не веришь. У тебя слабая вера».

Если есть вера, то у тебя всегда очень яркое, пробужденное, радостное, глубокое и легкое состояние. Говорят: «Блажен, кто верует – тепло ему на свете». То есть если тебе на свете не тепло и твое состояние может поменяться из-за каких-то мелочей (взаимоотношений, мыслей, простуды или еще чего-то), то как верующий ты просто ноль, ты даже еще не сформировался, потому что верующий человек – это тот, кто абсолютно предан своей идее, тотально поглощен ею. Дождь или снег, злые звери, страдания или искушения – для него все это просто очередной ритм в его большой мелодии веры, который никак ему не повредит.

Только обладая одной лишь верой, многие святые уродовали свое тело, уходили в пустыню, в леса, жили самой суровой жизнью. Одни, не надеясь вообще ни на что и ни на кого, совершали подвиги аскетизма, опираясь только на одну лишь веру.

При этом, когда мы говорим «вера», она все-таки не так нас связывает, как в двойственных религиях с их догматами, фиксированными идеями и поклонением чему-то внешнему. В нашем смысле вера – это постоянная преданность и самоотдача взгляду за пределами концепций, Всевышнему Источнику за пределами логики, ума и нашего собственного усилия. Поэтому если вы понимаете взгляд и основу, то есть абсолютный Источник, то нужна такая сильная вера, чтобы развивалось созерцание, чтобы был успех в практике. Можно сказать, что нужна величайшая вера, которая сама становится непрерывным созерцанием. Вера – это устремленность на Источник, то есть это то же самое, что и созерцание.

На пути личного усилия от нас требуется многое: нужно владеть своим телом, пранами, уметь медитировать и прочее. На пути веры требуется только вера. Поэтому вы можете долгое время терпеть неудачу с выполнением технических практик или с медитацией. Это нормально. Пока ваша карма не очистится, у вас многие вещи могут не получаться. Однако на пути веры вы не потерпите неудач, потому что она не зависит от вашего личного усилия.

Имея такую силу веры и применяя созерцание, мы опустошаем себя, отпускаем наши цепляния, отсекаем надежду и страх, и тогда истинное тело мудрости проявляется как всегда присущее нам, мы приходим к той реализации, которая называется плодом.

Есть христианский святой по имени Пантелеймон. В Риме он посещал одну из христианских общин. Император Максимилиан, который был настроен против христиан, упрекал его за веру. Пантелеймон сказал: «Хорошо, тогда пусть сюда придут твои жрецы и принесут умершего человека. Пусть они прочитают свои заклинания, а я – свои. Вера того, кто оживит умершего, сильнее».

Когда жрецы прочитали свои заклинания, умерший не встал. Когда Пантелеймон прочитал, то умерший ожил и встал. Но Максимилиан все равно считал Пантелеймона колдуном, поэтому приказал казнить его. Пантелеймона бросили в расплавленное олово, но олово затвердело, после того, как он помолился. Тогда его решили отдать на съедение тиграм, однако тигры пришли и легли у его ног. После этого царь приказал заковать его в цепи и бросить в океан, но волной его выбросило на берег. Когда его хотели повесить, у палачей погасли свечи и опустились руки после его молитв. Тогда царь приказал взводу солдат отвести его за город и рубить мечами, пока они его не зарубят, потом сжечь, а пепел разметать по ветру. Но когда воины начали его рубить, их мечи стали гнуться или проходить сквозь него, словно они были сделаны из масла. Воины испугались такого чуда и отказались его убивать, они захотели принять у него прибежище и получить от него благословения.

После этого открылось небо, появился святой и сказал: «Боги призывают теперь тебя на небо, поэтому можешь оставлять тело». Пантелеймон сказал солдатам, что теперь они могут отрубить ему голову, но солдаты отказывались, боясь. Тогда он сказал: «Если не отрубите мне голову, не будет вам никакого благословения». И один из них все-таки отрубил ему голову. Когда он это сделал, то куст маслины, рядом с которым он стоял, расцвел, а из его тела полился нектар. После того, как тело сжигали в течение дня, оно осталось целым, и его взяли как реликвию.

Почти идентичный случай был с одним шиваитским святым. Царь был вишнуитом. Святой Аппар был шиваитом, который, превзойдя все методы, только читал мантру «Ом Намах Шивайя». Он сказал царю: «Вся твоя религиозная практика может свестись к одному повторению мантры, если у тебя есть сильная вера».

Царь не поверил в это, рассердился и приказал его казнить. К Аппару применялись почти те же методы, что и к Пантелеймону. Однако, когда ничто не подействовало, царь раскаялся и принял в нем прибежище.

Это означает, что когда у вас есть такая сильная вера, то вы едины с Источником, вы открыты этому Источнику. Сильная вера и непрерывная осознанность – это одно и то же. Обычно веру увязывают с фиксированными идеями. В двойственных религиях это так, однако мы здесь подразумеваем постоянную погруженность в изначальный Источник.

В «Вигьяна-бхайрава-тантре» есть такие слова: «Верь Всемогущему, Всеведающему, наполняющему Собой все». Здесь говорится о естественном состоянии. Даже если вы сами в нем не пребываете, но вы направляете свой ум на него, постепенно оно вам начинает открываться, потому что естественное состояние – это не только некая расслабленность и осознанность, а это сам Абсолют, который воспринимается нами. Он обладает качествами бесконечности, непостижимости, чистоты и спонтанного совершенства. Когда мы направляем свой ум на эти абсолютные качества, мы устанавливаем с Ним непрерывный контакт и входим в состояние созерцания.

Возможно, многие из вас еще не до конца прояснили принцип естественного состояния и имеют сомнения, думая: «Может оно такое, а может вот такое». Поэтому много раз мы будем возвращаться к нему и к прямым введениям.

Естественное состояние касается не только внутреннего, когда мы отбрасываем мысли о прошлом, о будущем, позволяем своему уму быть ни внутри, ни снаружи, а расслабляемся и пребываем в осознанности – это лишь наша осознанность, когда мы только приближаемся к естественному состоянию. Но само естественное состояние превосходит все мыслимое. Это сам Абсолют, Брахман. Сахаджья и Брахман – это одно и то же. Поэтому о естественном состоянии говорят, что оно величественно и непоколебимо, как гора. Когда мы представим гору, у нас уже складывается представление о чем-то мощном, огромном. Или говорят, что оно всеохватывающе и необъятно, как небо. Или говорят, что оно величественно, как царь зверей. Разумеется, гора, небо, царь зверей – это всего лишь метафоры, которые дают нам какую-то аналогию, чтобы почувствовать, что означает естественное состояние. Можно сказать, что естественное состояние подобно великому царю, которого почитают тысячи богов, святых, риши, сиддхов в различных мирах. Естественное состояние подобно безграничному вселенскому Разуму. Оно подобно космосу, который пронизывает и содержит в себе все Бытие, подобно всепроникающему Духу, который наполняет собой все живые существа.

Когда в веданте говорят о Брахмане, иногда мы можем слушать философию, но это как бы нас не касается, потому что слишком уж она абстрактная. Но когда вы хотите войти в истинное присутствие естественного состояния, то следует его чувствовать как нечто очень живое и близкое. Это не философская категория. Философы, как бы они ни описывали его, останутся со своей книжной мудростью в концепциях. А нас больше интересует живое переживание естественного состояния. Поэтому когда вы представите Вселенную с ее безграничным пространством или время с его безграничной вечностью, то это может как-то нам намекнуть на естественное состояние.

Проблеск естественного состояния можно получить различными способами. Сто двенадцать таких способов описаны в канонической тантре «Вигьяна-бхайрава-тантра». Сегодня вы будете практиковать технику, которая даст вам намек на естественное состояние. Она относится к разделу Ума или прямого введения. Это одна из ста двенадцати техник из «Вигьяна-бхайрава-тантры».