Шри Рамана - мастер одного метода. Мастерство в методе.

Основа, путь и плод. Воззрение, медитация, поведение

Если вы внимательно читаете наставления Шри Раманы, вы видите, что Шри Рамана мастер одного метода. Фактически, может издано книг пять его, но все, о чем говорит Рамана, это об одном и том же, только все глубже, с более глубокими нюансами.

Он проник в метод, он организовал метод, метод стал его спасением, метод стал его Богом. Он создал целую вселенную, говоря об этом методе. Этот метод не является его собственным изобретением, этот метод описан в самых древних пуранах, упанишадах, рекомендуется Даттатрейей, практикуется во многих школах. Но величие Раманы состоит в том, что никто до него так глубоко не раскрывал глубину метода. И в этом смысле стоит поговорить о значении метода в нашей жизни.

Что такое метод? Я вам скажу, что метод - это Гуру, метод – это Дхарма, метод – это сангха, метод – это Бог в его проявлении, которой спасает. Метод следует почитать, метод следует уважать, метод – это божество. Метод полностью следует прояснить с тем, чтобы он мог спасти обусловленную душу. Только прояснив метод, мы можем обрести желанное освобождение, не проясняя метод, мы не можем обрести желанное освобождение.

Все святые прошлого шли этим путем. Не идя этим путем, невозможно реализовать. Прежде чем мы обретаем высшее состояние, мы всегда становимся мастерами метода. Не обретя мастерство в методе, невозможно стать пробужденным. Только обретая мастерство в методе, святые древности становились пробужденными, следует это просто понять, как прописную истину. Ни эмоции, ни прекраснодушные рассуждение о Дхарме не спасают, спасает мастерство в методе. Настоящее мастерство, которое достигается годами тренировок. Милость приходит в готовый сосуд, в неготовый сосуд милость никогда не изливается. Когда сосуд готов? Когда он полностью стал пустым, благодаря применению метода.

Если бы Гуру считал себя воплощением чего-либо, к примеру, воплощением любви, воплощением мудрости, то он, наверное, назвал себя воплощение метода, его живым иллюзорным телом.

На высшем уровне методом становится мудрость, поэтому высшая йога - Ануттара-тантра, когда мы делаем методом мудрость, когда мудрость и метод – одно и тоже. Однако это предполагает то, что мы овладели в совершенстве другими начальными методами, прежде чем подобрались к самому высшему методу – мудрость. Только тот, кто обрел подлинную глубину, может сделать мудрость методом.

Поэтому, когда вы практикуете, вы все глубже проникаете в метод, вы открываете его новые измерения, обнажаете его глубину. Можно сказать, что метод – это игровое проявление мудрости, метод – это ануграха, принявшая определенную форму, которая движется, стучит в ваше сознание. Метод – это ключ, который открывает ворота освобождения.

Вначале нам кажется, что методов много и мы пытаемся накопить их как можно больше, и мы даже можем испытывать некоторую духовную жадность, мы даже становимся одержимыми методами, к примеру, я был точно таким. И мы просто их записываем, заучиваем, тренируемся, думаем, что чем больше мы их узнаем, тем ближе мы к освобождению. Постепенно мы понимаем, что дело не в этом, а дело в той глубине, которую может проявить метод. Когда мы эту глубину реализовываем через один метод, видим, что все остальные методы ведут к тому же. Тогда мы видим, что метод – есть одно, на самом деле все методы суть одно, это не есть разные вещи. Различия между методами – это иллюзия, есть только один метод, все остальное - это его игры. Когда мы приходим к единому вкусу всех методов, мы открываем истинную недвойственность. На стадии единого вкуса в методах пранаяма становиться медитацией. Медитация обретает силу двигать праны, Нада-йога порождает свет.

Созерцание проявляется в теле, тело погружено в созерцание. Заповеди, соблюдение дисциплины становится игрой, игра становится дисциплиной. Один метод перетекает в другой, и мы безошибочно обнаруживаем основу всех методов, служение становится концентрацией, концентрация – есть средство самоотдачи. Хатха-йога является подношением. Все методы сливаются в единую основу, тогда мы перестаем быть ими обусловленными и открываем, что такое один метод. Мы видим, что все погружено в единое естественное присутствие и все методы являются его игровой манифестацией.

Только тот, кто раскрыл единый вкус всех методов, реализовывает недвойственность.

Есть такая поговорка: «Тибетцы изучают сотни методов, но многие не успевают довести до совершенства хотя бы один. Индийцы изучают мало методов, но доводят их до самого конца, поэтому завершают свою практику». Вот такая поговорка есть среди самих тибетцев, возможно, она кое о чем говорит.

Поэтому двигаться в учении, это всегда работать с методом, проявлять, прояснять его, углублять. Это словно погружаешься все глубже и глубже в одно, ты как бы становишься человеком, который влюблен в свое дело, как философ, который погружен в свои труды, или как скрипач, который на одной струне может виртуозно играть. Ты все глубже вникаешь в суть дела и для тебя становится все яснее сущность твоей практики. Или как мастер боевых искусств, который уже изучил все стили, синтезировал свой собственный, победил всех обладателей черных поясов и сам живет на великой вершине, сражаясь только в астральном теле уже, которому нет равных ни на небесах, ни на земле, потому что он достиг высоты божества, и его боевое искусство уже это не поединок, это танец гневного божества, в котором он танцор создает свою мандалу. Когда мы доводим метод до совершенства, до такого искусства, он становится самоосвобождением внешней сансары, он становиться нашей сущностью, он перестает быть какой-то обязанностью, тем, что мы должны практиковать, он становиться чистым видением, танцем божества, лилой, формирующей мандалу пространства.

Вот допустим, сегодня я ехал в автобусе с одним монахом. Пока мы ехали мы с ним разговаривали, как вы думаете о чем? Об Атма-вичаре, о самоосвобождении, об интеграции с элементом земли, о преимуществах импульса ануграхи и божественной гордости. Мы проговорили целый час. Мне было очень приятно говорить, то есть я чувствовал родную душу, в том смысле, что мы говорили так, как говорит мастер с мастером. Они понимают друг друга с полуслова. Как тонкий знаток искусства, какой-то гурман от искусства, который понимает очень многие вещи, например, Лиепу, Шнитке, что-нибудь такое очень уже заумное, Малевича и прочее. Может рассуждать на эти темы, который встречается с другим тонким знатоком искусства, и они знают предмет, о котором они говорят. Или как великий музыкант, который говорит с другим музыкантом, или человек, поглощенный музыкой. У него больше нет ни тени сансары, ничего мирского, нет речи о каких-то событиях, о каких-то желаниях, они полностью поглощены своей вселенной. Эта вселенная ведет их к немыслимой глубине.

Тогда я подумал: «Это очень приятно, человек работает с методом, человек практикует метод, он видит его глубину. Он подходит к той же глубине, о которой говорю я, значит, он продвигается, значит, он не теряет даром время, он настоящий практик, достойный уважения, он постигает тайны пути, тайны пути раскрываются ему одна за другой постепенно». Так ученик приобщается к видению мастера, проникая все глубже и глубже во вселенную мастера, пока полностью не увидит себя там же, в той же вселенной, что и находится мастер. А когда он увидит себя там же, он увидит себя освобожденным, потому что вокруг него больше не окажется даже тени сансары.

Поэтому Рамана Махариши всегда вызывает у меня восхищение среди прочих святых, он как бы в особом статусе уважения. Как тот, кто безупречно раскрыл самую великую глубину метода.

Этот текст был им написан в 1901 году, когда ему было всего 22 года, он уже был тогда джняни, совершенно осознавшим Атман. В это время он жил в пещере Вирупакша, на горе Аруначала и уже его окружало большое число учеников. Этот текст - это ответы на вопросы учеников. Один из учеников Гамберама Сишае записал эти ответы на вопросы, а затем у его брата этот дневник был приобретен садху Натанандой и напечатан с разрешения Богована. Его назвали «Вичара-санграха», или «Самоисследование».

«Благословение.

Нет другого пути поклонения высочайшему, которое есть все, кроме постоянного привыкания, как То.

Романа говорит, что самый лучший способ почитать Абсолютную реальность, это пребывать в нераздельном единстве с ней.

Хорошо получать благословение святых и надо получать благословение святых. Однако самое лучшее будет, когда мы благодаря методу приблизимся к вечному благословению, которое больше уже никуда не будет уходить, которое больше не будет внешним, а будет всегда внутренним. Благословение святых, это внешний импульс, который позволяет запустить величие внутреннего благословения. Это очень важно понять. Внешние благословения появляются и исчезают, но внешние благословения толкают нас к раскрытию Атмана, к раскрытию внутреннего благословления, которое теперь будет вечно.

До тех пор, пока мы не поймем этого, мы всегда будем зависимы от чего-либо внешнего. Но Гуру всегда хочет, чтобы ученик обрел самодостаточность, как бы тайное желание Гуру - сделать ученика мастером, сделать ученика самого равным Гуру. Поэтому Гуру всегда пытается пробудить бесконечный потенциал ученика. Он говорит: «Посмотри, ты обладаешь бесконечным потенциалом. Не пытайся уповать на внешнее, верь в свой бесконечный потенциал и раскрывай его». Поэтому Рамана и говорит: «Лучшей способ покланяться Абсолюту, это пребывать в состоянии Абсолюта.

Это сложно понять неофиту, как это пребывать в состоянии «я есть То» или в состоянии Абсолюта. Значит, погрузиться и раствориться в естественном состоянии. Когда мы можем погрузиться и раствориться в естественном состоянии? Когда мы бдительно осознающи в настоящий момент. Когда мы не мечтаем, мы не мечтаем вообще, когда завтра больше нет, когда все мысленные проекции обрубаются мечом Манджушри, когда все надуманные концепции растворяются под беспощадным взглядом естественного созерцания, когда прошлого больше нет, когда мы оставили полностью все прошлое, все иллюзорные надежды и так же страхи, заодно.

Тогда наступает звенящая тишина, которая раскрывается как глобальная бездна, и мы стоим один на один с ней. Только в этот момент мы начинаем постигать безграничную Природу Реальности.

Если мы достаточно бдительны, осознающие и понимаем, в чем суть, в это время мы позволяем себе расслабиться и принять эту безграничную тишину. Мы ее не отвергаем, мы к ней как-то не стремимся. Мы просто расслабляемся и позволяем ей заполнить нас.

Мы не пытаемся тут же ее оценить как-то, дескать, это то или это вот это, мы знаем, что это бесполезно. Мы просто пребываем с нею, позволяя ей все больше входить в нас. Мы очень чутки и очень бдительны, зная, что малейшее колебание ума, наша малейшая небрежность - и мы снова словно сворачиваем в кювет.

Когда нет будущего и нет прошлого, и мы осознаем настоящим, внезапно - вот оно! То, что сиддхи называют нагим осознаванием. Сначала оно подобно дрожащей переливающейся воде, затем мы обнаруживаем его, как безграничный океан, который очень безмятежен.

Если мы доверяем этому океану, то он становиться нашей судьбой, нашим сердцем, если мы не доверяем, мы начинаем мечтать и этим портим все. Но если мы доверяем этому океану, все наши мечты исчезают с новой волной, каждая новая волна мечты навсегда смывает и наш ум чист.

Эти волны идут каждую секунду. Каждую секунду генерируются наши мысли. Но если мы доверяем этому океану, волны смывают все наши мысли каждую секунду, и мы пребываем в этой беспредельности. Вначале мы думаем, что, если мы будем напрягаться, то мы сможем пребывать в этой беспредельности, но затем мы видим, что здесь не нужно напряжения, оно только помеха. Здесь нужна тонкая расслабленная бдительность.

Постепенно мы позволяем этому океану руководить всеми нашими действиями. Это не в том смысле, что он говорит вам: «Сегодня наутро готовишь гречневую кашу», это слишком было бы примитивно. Это никакие ни голоса, ни видения, ни вообще что-то конкретное, имеющее форму, это скорее дух безграничности.

Дух безграничности, которое расширяет наше сознание, которой настолько его делает запредельным, что мы перестаем считать себя телом, мыслями и этот дух безграничности дает нам необычайную ясность, широту, глобальность, масштабность, утонченность. Он самоосвобождает все, потому что по сравнению с ним, что может сравниться? Никакие мысли, важные или не важные, святые или не очень, даже не могут рядом с ним стоять, потому что он сам воплощение всей святости. Это сама святость, не имеющая атрибутов.

Никакие действия ритуальные, мирские или даже загрязняющие, никакие слова не могут даже рядом как-то с ним встать, потому что он - воплощение всех святых действий, все теряет важность перед этим океаном. Океан пронизывает все это и делает все святым, он как большой слон, который идет на водопой, не разбирая дороги. Есть трава не топтаная - станет дорогой, есть кусты - в кустах появиться проем, есть дерево, если прошел слон - будет проход, для слона все это не важно.

Про сиддха йогина так говорят : «Куда ни пошел - туда и Дхарма, что ни сделал - то и практика», когда он пребывает в единстве с океаном. И вот такое бытие, Рамана говорит, и есть высшее поклонение. Все другие поклонения - суррогаты, они хороши для духовных детей, но если речь идет о мастере джняны, вам следует учиться высшей форме поклонения.

Это не обозначает, что поклонение плохо, наоборот, мы должны пествовать саттвичные действия, и сделать всю нашу жизнь состоящей из саттвичных действий, помня о законе кармы и принципе заслуг. Тем не менее, это полонение есть лишь часть великого поклонения, которое является пребыванием в присутствии.

Когда же мы это поняли, то внешнее поклонение является формой выражения этого внутреннего поклонения, оно является его саттвичной лилой. Это поклонение ценнее в1000 000 раз, чем поклонение без присутствия. Такое поклонение есть полностью игра в созерцание. Только такое поклонение и заслуживает истинного уважения. Поклонение в двойственности без созерцания объекта тождества дает заслугу, но для джнянина оно считается не достаточным.

Когда одного святого позвали в Тибет распространять Дхарму, он зашел в храм, но не высказал уважения к царю и местным министрам. Царь Тибета возмутился, спросил: «Ты ведешь себя не учтиво, монах». Этот монах сказал: « Ну почему же, царь. Ты слышал о поклонении методом тождества?». Царь сказал: «Нет». «Так вот, - монах сказал, - когда ты находишься в тождестве с Источником, ты выполняешь поклонение лучшим образом. Поэтому я выполняю поклонение самым высшим способом». Но царь настаивал: «Нет. Ты должен сделать обычное, ритуальное поклонение, это что-то неправдоподобное». Святой сказал: «Если я сделаю такое поклонение, это будет не очень справедливо». Царь сказал: «Пойдем, поклонимся нашим статуям». Тогда он подошел к статуе одного святого, находясь в тождестве с Абсолютом, тогда статуя раскололась надвое, и свалилась. Когда царь огорчился, этот монах снова сказал: «Теперь я поклонюсь по-другому» и он поклонился статуя снова собралась. Так он объяснил, что есть поклонение методом тождества.

Мы еще раз возвращаемся к первой фразе – «Нет другого пути поклонения высочайшему, которое есть все, кроме постоянного пребывание как То».

Тот, кто понял смысл этой фразы, может дальше не читать текст. В этой фразе содержится весь смысл текста.

Что такое поклонение? Поклонение - это интеграция с абсолютными качествами чего-то. Когда вы кланяетесь статуе, вы настраиваетесь на нее, на ее абсолютный дух, на ее недвойственное сердце, чтобы получить благословение.

Когда вы приветствуете Гуру, вы настраиваетесь на свет в его сердце, на Ясный Свет, на абсолютный дух. Настраиваясь на него, резонируя с ним, вы позволяете ему открыться и в вашем сердце. Это принцип поклонения.

Наивысшее поклонение, это когда настройка произошла, и свет в вашем сердце уже раскрылся. И когда теперь вы видите этот свет непрерывно во всем, в том числе и в себе и постоянно пребываете им. Это не то, что вы видите его глазами, я бы сказал, что это свет ясности, свет чистого сознания.