Комментарий к тексту «Неисчерпаемые истории о Даттатрее». Состояние чистого и нечистого измерения.
Даттатрейя - воплощение сомарасьи (единого вкуса). Мирные, радостные и гневные божества.
   Чистое видение. Испытания и препятствия на пути (грахи)
 

Текст «Неисчерпаемые истории о Даттатрее», систематическое выполнение своих обязанностей.

«Около Сахиадри есть место Матапура, где жил брамин, которого звали Вишнудатта. Он был весьма сведущ в изучении вед и стоек в их применении. Его жена Сушила была чрезвычайно преданной и благодетельной. У меня нет возможности описать стойкость, аскетизм и отсутствие желаний, свойственное этой благородной чете. Они ни о чем не беспокоились и жили в собственном мире, просто следуя своим религиозным обычаям. Если жители деревни давали им немного зерна, относясь к Вишнудатте, как к хорошему брамину, это было большое богатство для них. Постепенно даже жители деревни перестали обращать на них внимание.

Перед их домом росло дерево пипал, на котором жил брахмаракшас. Он собирал и ел зерна вареного риса, предлагаемые ежедневно Вишнудаттой всем живым созданиям после совершения подношения всем божествам. Поэтому брахмаракшас не наносил ущерба той чете, а вместо этого он часто досаждал другим людям. Постепенно он понял, что вредить другим – грех. Он сам был удивлен этим мыслям. Со временем его благочестие возрастало все больше и больше. Вскоре он осознал, что все это – результат жертвоприношений, совершаемых тем благочестивым брамином.

В то время как его доброта возрастала, в нем росло и чувство признательности. Оно достигло высшей степени желания отплатить брамину за доброту. Однажды он достаточно осмелел, чтобы появиться в своем истинном облике перед Вишнудаттой, который ставил подношения из вареного риса под деревом. Брамин был испуган, видя его отвратительную и ужасную внешность, но брахмаракшас попросил его не пугаться, выразил свою признательность со всей возможной любезностью и сказал Вишнудатте, что хотел бы отблагодарить его за доброту, что тот может просить его обо всем, что хочет. Вишнудатта был совершенно озадачен. Брахмаракшас настаивал, чтобы он высказал свое желание. Однако, как брамин ни старался, он не мог придумать никакого желания».

Брахмаракшас – это существо, обладающее некоторыми духовными познаниями и силами, но переродившееся в дурное существование из-за каких-то допущенных духовных падений. Говорят, что это падшие брахманы. То есть если какой-либо йогин или брахман практиковал и достиг некоторых успехов, но допустил нарушение самаи или совершил какие-то оскверняющие действия, то он может переродиться брахмаракшасом. Это еще называют брахмабрашта, то есть тот, кто совершил ошибку. Очень часто бывает, что духовные практикующие совершают какие-то ошибки: путают воззрение с поведением, пренебрегают относительным и т. д. И этот брахмаракшас получал подношения от Вишнудатты, поскольку тот делал такие подношения.

В тонком мире вокруг нас есть множество живых существ. Иногда они очень слабы и даже запуганы. Например, преты. Они не подойдут, если вы их сами не пригласите, делая им подношение. И во время больших ягий обычно делаются подношения не только божествам, но и всем низшим существам.

Текст:

«Наконец, Вишнудатта подумал, что будет лучше посоветоваться со своей женой. Сначала она тоже не могла придумать ни одного желания, но после многих раздумий ей пришла одна идея. Она сказала своему мужу: «Разве не желаешь ты уже долгое время получить даршан Господа Даттатреи? Брахмаракшас очевидно обладает великими силами, возможно, он сумеет тебе помочь». Ее предложение очень ему понравилось, и он высказал его брахмаракшасу.

Едва услышав имя Даттатреи, брахмаракшас подпрыгнул и отпрянул в панике. Он сказал угрожающе: «О брамин, ты должен забыть твои распоряжения. Никогда не повторяй это имя, от звука которого наши сердца разрываются, и мы умираем. Как я могу привести тебя к нему? Может ли быть что-нибудь более несправедливое, чем это?»

Почему брахмаракшас так говорит? Потому что само его тело, само его видение, сам брахмаракшас является воплощением какой-то ошибки, омраченности. А в присутствии Даттатреи любые омрачения и ошибки лопаются, словно пузыри на воде. Это означает, что все тело брахмаракшаса, состоящее из омрачений и ошибок, только от одного имени Даттатреи начинает очищаться, и поскольку это очищение очень сильное, то это тело просто исчезает, растворяется.

Текст:

«Вишнудатта расстроился и сказал:

«Хорошо, мне казалось, ты обладаешь сверхчеловеческими силами, вот почему я попросил тебя, веря, что для тебя нет ничего невозможного. Забудь об этом. Я не хочу ничего. Я отнесусь к этому так, как будто ты уже оказал мне любезность. Поэтому не беспокойся».

Из-за новой для него внутренней почтительности брахмаракшас даже не думал взять назад свое обещание, но он и не мог гарантировать успех. После долгих препирательств, он все же решился и сказал: «О брамин, питаясь твоей пищей, я не могу обманывать тебя. Ты такой неуступчивый и говоришь, что не желаешь ничего другого. Хорошо, я сделают то, что ты желаешь, но с одним условием. Тот, кого ты упомянул, – великий йог. Более того, он великий волшебник и может принимать самые невероятные облики. Он передвигается по запретным местам. Я выясню, где он находится, вернусь и покажу тебе его на расстоянии. Затем ты должен без колебаний пойти и припасть к его стопам. Я сам не могу близко подойти к нему. Запомни: дотронуться до его стоп и служить ему с верой. Но я предупреждаю тебя, я не возьму тебя к нему больше трех раз. Тогда мое обещание будет выполнено».

Сказав так, брахмаракшас ушел. Позже он внезапно появился и взволнованным голосом сказал: «Идем со мной» – и повел Вишнудатту в мясной магазин. Там был сумасшедший, ходивший вокруг и выпрашивавший кусочки мяса. Его внешний вид был страшен, а лицо ужасно. Его большие глаза горели подобно углям. Казалось, он был пьян и насквозь пропитался пальмовой водкой. То раскачиваясь, то останавливаясь в нерешительности, то падая и затем вставая, он нетвердо переходил туда-сюда. Когда он двигался, мухи, роящиеся по всему его телу, разлетались. Сверкание его горящих глаз, наводило на мысль, что он ищет случая задушить кого-нибудь.

Указав издалека на него пальцем, брахмаракшас сказал: «Видишь того сумасшедшего? Это и есть твой Датта. Беги и припади к его стопам». И в страхе он ушел.

Вы может представить себе такой даршан Даттатреи и состояние Вишнудатты? Представьте, что вы заходите в мясной магазин и видите безумного пьяного человека. Понять, что это Даттатрея, означает полностью перевернуть свое кармическое видение. Это и символ, и реальное состояние. Это выражение наших омраченных состояний, наших внутренних энергий, которые являются клешами, которые мы должны увидеть прямо и осветить их силой преданности, чистого видения и сострадания, пока они полностью не преобразуются во внутренних божеств и сияющее пространство света.

В каждом из нас есть клеши, нечистое кармическое видение. Мы живем в мире только в узком спектре. Выше нашего человеческого мира – пространство чистого видения, боги, небеса, святые, чистые страны. Это наше будущее, то, что нам недоступно. Ниже – нечистое видение. А наш спектр – это чисто-нечистое видение, человеческое. Мы стремимся быть чистыми, но полностью это не получается. Ниже – это нечистое видение: страдание, боль, грязь, страх, алчность, жадность, гнев, смерть, войны, убийства, вожделение, то есть все, что связано с муладхара-чакрой, свадхистана-чакрой. Миры адов, животные энергии – все это нижние миры. Семь нижних миров – Патала, Витала, Расатала, Талатала, и т. д. – это мощные энергии нижних миров. И все это энергии энтропии, хаоса, нечистоты. Все живые существа имеют свои рамки нечистых миров и хаоса, и свои рамки чистых миров. Но они, как правило, занимают свою нишу кармического видения.

Все мы стремимся избавляться от нечистого и стремимся к чистому. Что такое нечистое? Это хаос, энтропия, деструктивность, дезорганизация, то есть та энергия во вселенной, которую мы не контролируем. Мы знаем, что если коснемся этой энергии, то ничего не сможем сделать. Она может омрачить наш разум. Если мы слишком погрузимся в гнев, вожделение, алчность, страх, боль, физическую немощь, болезни, ограничения тела и в любое другое состояние нижнего мира, то почувствуем, что наш дух угасает, санкальпы сметаются, медитация уходит, уровень праны падает. Мы почувствуем, что наша жизненная сила и сознание не выдерживают такого напора. Только великие святые способны сублимировать энергии деструктивности, боли, хаоса, алчности, страха, вожделения, ужаса, смерти, убийства. Это огромный пласт нижних миров, который мы не замечаем, пока живем в мире людей. Но, как говорят: «Ад не дальше твоей ладони». То есть нижние миры, энергии хаоса и деструктивности всегда рядом, так же как и верхние, просто мы глубоко погружены в свое кармическое видение.

Святые, подобные Даттатрее, настолько реализовали силу святости, что могут свободно погружаться в эти энергии и играть с ними. Их уровень святости таков, что, погружаясь в эти миры, они из них могут создавать чистые страны, мирные и гневные мандалы, проявляться как гневные божества (например, как манифестация десяти гневных богинь-махавидий). Но обычные благочестивые люди в пашу-бхаве, следующие вайшнава-чаре и веда-чаре, имеют довольно фиксированные представления о чистоте. И чистота у них всегда ассоциируется с саттвой.

Всем понятно, что чистота – это саттва, что надо пестовать саттву и стремиться к ней, что надо избегать тамаса и раджаса. И многие тантрические школы придают особое значение чистоте – саттве. Во многих духовных школах или традициях очень высокие стандарты чистоты, особенно в брахманских традициях: совершать омовение трижды в день, носить только чистую одежду, не общаться с теми, кто ниже и имеет омраченный разум, питаться только освященной пищей из чистой и красивой посуды, раскаиваться или выполнять очищение после общения с теми, чей разум омрачен и т. д.

Однако Даттатрея сам не придерживался подобного подхода к чистоте. Даттатрея – авдхута, он является воплощением единого «вкуса» (сомарасьи). Для него стандарты саттвы не являются каким-то ограничением. И единый «вкус» означает, что если естественное состояние глубоко реализовано, то сознание может интегрироваться с раджасом и даже с тамасом. Полная чистота предполагает, что интегрируется не только саттва, но также раджас и тамас. Поэтому авадхуты не связаны только саттвичными представлениями. Вамачара и каулачара, относящие к семи ачарам индуистской классификации, говорят, что уровень сиддха, уровень авадхуты – это всегда способность объединить чистоту с очень глубокими, даже раджасичными и тамасичными деструктивными, энтропийными энергиями хаоса. Сила естественного состояния такова, что она может интегрироваться с этими энергиями. Это и есть единый «вкус», который уже ничего не разделяет и видит весь мир как Брахмана.

Но Вишнудатта не принадлежал такой категории, как Даттатрея. У него были различные двойственные ограничения.

Текст:

«Лучший среди браминов почувствовал, как будто целое яблоко застряло в его горле, а валун придавил грудь. Его первой проблемой было, как перенести тот ужасный запах. «О боже, после такой чистой жизни, сейчас я должен идти в это внушающее страх место из-за дружбы с ракшасом».

Брахман – это высокий стандарт чистоты. Однозначный отказ от алкоголя, мяса, рыбы, яиц. Окуривание благовониями, освящение тела мантрами и т. д. В брахманских традициях стандарт чистоты необычайно высокий. Поэтому Вишнудатта столкнулся с дилеммой, что из-за дружбы с ракшасом, ему придется нарушить эти стандарты чистоты.

Текст:

«Правду ли сказал ракшас, что этот отвратительный человек непристойного поведения, и есть Господь Даттатрея? Незаметно, чтобы ракшас пошутил. Но можно ли вообразить, что бог Даттатрея, возлюбленный сын Атри и Анасуи, был бы похож на это. Даже если он авадхута, как он может быть столь ужасен? Но кажется, что брахмаракшас заслуживает доверия. Какая ему выгода меня обманывать? Возможно, он говорит правду. Однако, как может знаток вед войти в такой магазин? Как могу я войти туда и касаться такого, внушающего ужас человека. Что скажут обо мне те, кто это увидят? Если бы только я знал, что я должен сделать».

Для брахмана зайти в мясной или винный магазин – это равноценно потерять репутацию брахмана. А в небольших местностях или деревнях, где все его знают, это равноценно потере социального статуса, потому что такого человека больше не будут считать сведущим в ведах и духовно чистым.

Текст:

«Пока брамин раздумывал таким образом, сумасшедший исчез. Когда брамин повсюду искал его, вернулся изумленный брахмаракшас и сказал:

«О брамин, вначале я сказал тебе, что это человек великий обманщик и его внешность вселяет ужас. Я сказал, что ты не поверишь мне. Этот шанс упущен, но я покажу тебе его снова. По крайней мере, тогда имей немного здравого смысла».

Брамин задрожал: «Поистине, какую ошибку я совершил! Господь правит дхармой и адхармой. Веды – это его дыхание, миры – это его игрушки. Какие правила поведения могут существовать для него? Какие нарушения приличий? Я потерял разум, я не прошел проверки Господа». Так Вишнудатту мучили угрызения совести.

Спустя несколько дней брахмаракшас снова пришел в спешке и сказал: «Идем, он проезжает поблизости». Он взял Вишнудатту на кладбище. Там, среди кучи обуглившихся человеческих костей, был палач. Его окружали собаки. Вместе с собаками он вытаскивал полуобгоревшие трупы из погребального костра и, казалось, ел их. Его глаза были похожи на красные угли из тамариндового дерева, тлеющие в золе. Шею обвивала гирлянда из костей. А на ушах висели кишки. Все его тело было измазано кровью. Такова была его пугающая форма.

Указав на него, брахмаракшас сказал: «Смотри, это твой Господь. Будь осторожен». И убежал так быстро, как только мог».

Существуют гневные божества. Часто, глядя на изображения гневных божеств (например, Кали, гневную форму Тары, Калабхайраву), мы видим их в ужасных обличиях, а не в таких, как обычно изображают мирных или радостных божеств. У гневных божеств ожерелье из черепов, юбка из человеческих рук, в руках они держат изогнутый нож, с которого капает кровь, или чашу с черепом. Казалось бы, что в таких демоноподобных существах может быть божественного?

Однажды, когда у нас был ашрам в Украине, к нам пришел один человек, который, увидев гневных божеств, сказал: «Я не хочу поклоняться таким существам! Я сторонник ненасилия». Он был очень смущен и даже напуган. Я попытался объяснить ему, что не все так просто, что это выражение наших внутренних энергий, что не следует это понимать буквально, этерналистски.

Хотим мы этого или нет, но во вселенной существуют разные энергии, не только мирные. Мирные, радостные и гневные – таковы три типа божеств. Мирные божества связаны с аспектом шанти (спокойствия). Радостные связаны с аспектом раджаса (страсти). Гневные связаны с аспектом тамаса (гнева). Эти гневные энергии существуют внутри наших пран, внутри тела. Обычно мы с ними не контактируем, но в определенных состояниях (в самадхи, в промежуточном состоянии) мы можем с ними контактировать.

При перерождении, каждый человек видит персонификацию своих энергий. Например, он видит свою персонифицированную муладхару в облике ужасной Кали. Если он ее увидит и испугается, то впадет в двойственность, его разум омрачится. Но если он признает ее как внутреннее божество, объединится с ней и увидит в чистом видении, растворив в пустоте, то у него есть шанс освободиться в промежуточном состоянии.

Единый «вкус», чистое видение, божественная гордость – полная реализация этих трех принципов означает проявление чистого видения в отношении трех типов божеств (мирных, радостных и гневных), объединение созерцательного присутствия и интегрирование его (слияние) с любыми проявлениями.

Если же мы включаем двойственный ум и не способны это сделать, то для нас начинают существовать чистое и нечистое, плохое и хорошее, поэтому нам не удастся пережить бхаву «Ахам Брахмасми» в ее целостности. Всегда будет двойственность, поэтому мы не сможем вести речь о едином «вкусе».

Одновременно мы должны четко знать, что есть воззрение, а что есть поведение, чтобы никогда их не путать. Большой ошибкой было бы думать так: «Коль в воззрении все чисто и недвойственно, то нет нужды очищать себя и взращивать саттву». Несомненно, это было бы большой ошибкой, поскольку пребывать в чистом видении на уровне воззрения и на уровне поведения – это разные вещи. Например, даже реализовав чистое видение в воззрении, следует поддерживать в поведении условное разделение на чистое и нечистое, поскольку по-настоящему касаться деструктивных (энтропийных) энергий могут только великие святые, такие как Даттатрея. Обычный же человек, делая это, может с большой легкостью создать предпосылки для скверных перерождений. И здесь всегда есть грань осознанности, которая показывает, насколько ваше чистое видение проявляется в воззрении и насколько в поведении.

Текст:

«Вишнудатта подготовился к этому моменту с бдительным разумом, решив, что в какой бы форме Господь ни был, он не должен прийти в замешательство. В этот момент у него не было никакого сомнения. Он был испуган, однако контролировал себя. Дрожа, он подошел к нему и простерся. Когда палач отошел в сторону, казалось его тело охвачено языками пламени. Он ударил Вишнудатту костью, которую держал в руке. Бедный Вишнудатта чувствовал, будто его жизнь была готова угаснуть. Между тем собаки начали лаять и бросаться на него. Брамин был вне себя от ужаса. Он собрал всю свою силу и побежал.

Достигнув дома, он рухнул. Брахмаракшас, сидящий под деревом пипал, весело смеялся над ним: «Привет, Господин пандит. Я и не думал, что вы можете так быстро бегать. Удача опять покинула тебя. Проверки Даттатреи не простые. Ты не единственный, кто потерпел неудачу. Я надеялся, что в этот раз ты выдержишь. И чего я беспокоюсь о тебе? Я предоставлю тебе еще один шанс, если ты отважишься снова пойти». Сказав так, брахмаракшас исчез.

Чувствуя глубокий стыд, Вишнудатта сел на пороге своего дома, где его нашла жена Сушила и утешила нежными словами: «Мой бедный муж, ты очень старался, однако удача не благоволила тебе. Забудь это. Заслуг, которые у нас есть, достаточно. Этот ракшас сказал, что Господь большой выдумщик. Почему ты должен тянуть свои руки в гроздья винограда, до которых нельзя дотянуться».

Но для Вишнудатты его привязанность к телу была невыносимой колючкой в сердце: «Как мог я убежать, боясь, что это тело будет повреждено?» Поэтому он чувствовал стыд и вину во время выполнения своих религиозных ритуалов.

Однажды, брахмаракшас пришел и позвал его снова. В этот раз он не боялся. «О брамин, – сказа брахмаракшас, – согласно моему обещанию, я предоставляю тебе третий и последний шанс. Ты уже потерял два из них. Помни это, и не потрать зря и этот». Это доказывало, что он не верил в то, что брамин выдержит эту проверку.

Вишнудатта последовал за брахмаракшасом с отчаянной решимостью: «Может ли быть глупец равный мне? Как я могу приписывать недостатки самому Господу и обвинять его в непристойном поведении? Какой я несчастный, что хоть и знаю, что он один и только один – Господь, который защищает все миры, и даже после этого, увидев его своими собственными глазами, я спасался бегством, переполненный страхом, опасаясь, что мое тело будет повреждено. Это должно случиться снова, это последняя проверка. Есть только две возможности: получить милость Господа или умереть».

В это время, брахмаракшас повел его в поселение в Хариджан. Сейчас в уме Вишнудатты не было ни капли сомнения».

«Хариджан» буквально переводится «как дети Бога». Это неприкасаемые. Для брахмана пойти в селение хариджан, допустить, чтобы тень неприкасаемого упала на него (я имею в виду не брахмана двадцать первого века, а ортодоксального брахмана периода средневековья) – это равноценно ритуальному осквернению и изгнанию из своей касты, потере социального и религиозного статуса.

Текст:

«Сейчас в уме Вишнудатты не было ни капли сомнения, ни малейшего страха не было в его душе. Бросившись вперед, он упал к ногам его и, схватив, крепко держался за них, говоря: «Господь, я ищу твоей защиты! Пожалуйста, будь ко мне милосерден!»

Хариджанин ударил брамина в лицо и начал оскорблять его. Он даже плюнул на него, бил его и мучил различными способами».

Представьте, что приезжает брахмачари (кандидат в послушники) и его встречает таким образом какой-нибудь старший монах. Сколько секунд после этого он бы находился в «Дивья локе»? Через сколько секунд его вера и желание стать послушником исчезли бы? Думаю, можно было бы ставить секундомер. Время, вероятно, измерялось бы сотыми долями секунды.

И так происходит потому, что у нас нет по-настоящему глубокой веры и чистого видения. Все это пока поверхностно. Настоящая вера пробуждается позже, с годами, когда мы действительно способны не потерять веру и чистое видение даже в таких ситуациях. Иногда мастера в традиции сиддхов пытаются решить вопрос сразу, прямо сейчас: или у вас есть вера, или до свидания.

Например, когда в один дзенский монастырь к просветленному мастеру пришли три кандидата в монахи, то он вместо благожелательной встречи просто накричал на них и обругал, а затем взял кадку с холодной водой и облил их. Двое испугались, были в большом смущении и поехали обратно. Третий же оказался более упорным. Он поклонился мастеру и сказал:

– Я проделал такой долгий путь, чтобы достичь просветления, поэтому я не собираюсь уходить просто так, из-за каких-то своих глупых чувств. Прошу вас, наставляйте меня!

Учитель ответил ему:

– Ну что ж, ты годишься.

И эта граница, когда человек годится или не годится, определяется его верой.

Очень часто нам не хватает веры. В общем-то, веры никогда не хватает. Но вопрос в том, можем ли мы ее укреплять? Вишнудатте два раза не хватило веры, чтобы он приблизился к Даттатрее и получил его даршан.