Комментарий к тексту «Трипура рахасья», глава 17.
Основа, путь и плод. Воззрение, медитация, поведение.

«Трипура рахасья», глава 17 «О бесполезности скоротечных самадхи и о пути к мудрости». Беседа царя Джанаки и брахмана Аштавакры. Джанака рассказывает на своем опыте о том, как ему впервые открылась истина о природе ума, давая наставления Аштавакре.

Текст:

«Рассмотрим в качестве примера мой случай. Летней ночью, когда ярко светила полная луна, я, хмельной, лежал на пуховом ложе в своем саду удовольствий в любовных объятиях своей возлюбленной. Внезапно я услышал сладкие нектароподобные песни невидимых воздушных существ, которые преподали мне учение о единстве высшей Сущности, о котором я ничего не знал до того самого момента. Я сразу же задумался над ним, медитировал на него и осознал это единство менее чем за час. В течение полутора часов я пребывал в самадхи – состоянии всевысшего блаженства.

Затем я вернулся к обычному состоянию сознания и стал размышлять об этом своем переживании:

«Как замечательно! Насколько я был полон блаженства! Это было что-то сверхъестественное. Вернуться бы снова к этому! Счастье царя богов не может сравниться даже с долей моего блаженства. Даже Брахма, творец, не смог бы испытать такого блаженства».

Джанака говорит о том, что он получил первые наставления от невидимых божественных существ совершенно спонтанно, когда даже не думал об этом. Однако благодаря заслугам его ум распахнулся, и он пребывал в состояние самадхи около часа. Когда же он вышел из него, мир для него перевернулся: все обычные ценности утратили какой-либо смысл. И тогда он сильно задумался о том, как вернуться к этому состоянию.

Благодаря своим прошлым способностям Джанака пережил подлинный «вкус» изначального присутствия, однако, разумеется, он еще не достиг просветления. Пережить «вкус» – это всего лишь посадить семя, из семени потом должен вырасти побег, а затем могучее дерево. Другими словами, его нужно пестовать. Но все-таки благодаря этому случаю в жизни Джанаки была проделана очень важная работа.

Таким же образом мы сначала сажаем семя, а когда семя посажено, мы можем его взращивать и поливать. Вы серьезно должны размышлять над тем, посажено ли у вас семя, над которым можно работать. Разумеется, насаждению семени должна предшествовать какая-то очистительная работа и Гуру-йога, то есть установление самайной связи с духовным учителем. Тем не менее посадка такого семени – это очень важный момент в жизни йогина.

Однажды с одной ученицей у меня состоялся интересный диалог. Я спросил у нее: «Каков смысл вашей практики? Вы задумываетесь над тем, чтобы достичь просветления, познать Бога?» А она сказала: «Бога я уже увидела, я же встретила вас». Очень мило... С точки зрения Гуру-йоги подход правильный, однако если ты рассматриваешь гуру таким образом, то неужели ты думаешь, что ты на самом деле встретила его, встретив его тело? Может, тебе еще надо добираться до того, чтобы встретиться с ним?

Итак, сказать «я встретил Бога» – это значит испытать правильное состояние самадхи, а затем работать с этим состоянием, пока оно полностью не созреет.

В учении существует понятие основы, пути и плода. Основа – это то, что существует до нас. Можно сказать, что это космос, вселенная, изначальный Ум. И когда говорят об основе, выделяют вишва, тайджаса и праджня. Праджня – это пустота, изначальный пустотный Ум как таковой. Тайджаса – это мир энергии и ясности. Вишва – это проявленный мир, материальная вселенная. Их можно сравнить с состоянием пустотного тела мудрости (джняна-деха), состоянием чистого тела из энергии (пранава-деха) и проявленным телом (сиддха-деха). Это та основа, на которую мы опираемся. У нас еще этих тел нет, мы их когда-нибудь обретем, получим. У нас есть только основа, с которой нам надо работать.

Что такое праджня? Пустотное состояние праджни можно уподобить пустоте в этом зале. Что такое тайджаса? Тайджаса – это основа, из которой исходят чистые формы. Например, если вы посмотрите на радужные формы сиддхов, это их божественные иллюзорные тела. Работая с уровнем тайджаса, то есть с тонкими энергетическими мирами, они обрели такое тело. А Вишва – это наш материальный мир явлений, в котором есть грубые тела. Если вы задумаетесь о том, что же такое три тела реализации, то можно сказать, что статуи, грубые тела, отражают грубый материальный уровень, сиддха-деха (аналог в буддизме – нирманакайя). Иллюзорные тела махасиддхов, окруженные радужным сиянием, отражают аспект пранава-дехам (самбхогакайя). Эти тела пребывают в другом измерении, где все полностью чисто. Это духовное, нематериальное измерение. И, наконец, пустое пространство выражает саму основу, сущность естественного состояния, из которого эманируются и грубые, и тонкоматериальные тела. У нас еще таких тел нет, мы имеем только их зародыши и грубое физическое тело. Чтобы использовать основу и превратить ее в подобные тела, мы и занимаемся практикой.

Когда мы поняли принцип основы, мы вступаем на путь. Путь включает в себя воззрение, медитацию и поведение. Эти понятия очень важно прояснить. Если у вас есть какое-то концептуальное воззрение, на вопрос «Какому воззрению вы следуете?» вы можете ответить: «Я следую школе Шанкары, философии адвайта-веданты». Буддист сможет сказать: «Я следую учению мадхьямика-прасангика» или «Я следую учению Нагарджуны», «Я следую учению Ашвагхоши». Но воззрение в учении лайя-йоги в основном связано не с философией, а с пребыванием в неконцептуальной осознанности. То есть это совершенно другой тип воззрения. Поэтому есть такая поговорка: «В воззрении нечего отстаивать». Если бы наше воззрение было ограничено концепциями, нам было бы что отстаивать. Например, вы представитель мадхьямики, а я представитель адвайты школы Гаудапады и Шанкары. И у нас могут быть большие разногласия с точки зрения философии: на интеллектуальном уровне мы будем опровергать доводы друг друга, что-то доказывать, считать, что тот прав, а тот не прав и так далее. Но если вы практикуете лайя-йогу, такое в принципе невозможно, потому что наше воззрение связано не с философским интеллектуальным построением, а с пребыванием в присутствии. И спорить здесь не о чем: вы либо находитесь в присутствии, подобном небу, в котором нет ограничений и нечего отстаивать, потому что оно находится за пределами мыслей, либо не находитесь. И какой бы религии вы не принадлежали, процесс тот же. На уровне философии человек может быть христианином, буддистом, суфием, но нас этот уровень не очень интересует. Мы говорим так: «Какой бы ни был у тебя концептуальный багаж, твое воззрение находится за пределами этого. И тут все просто: ты в нем присутствуешь, либо ты в нем отсутствуешь». Это и есть воззрение. Поэтому говорят, что в воззрении нечего отстаивать. Либо твой ум распахнут и находится за пределами мыслей, пребывает в осознавании, подобном небу, либо он сжат, находится на периферийном слое, на уровне концепций и схватывается манасом (понятийным умом).

В пути еще существует принцип медитации. Медитация означает то, как мы поддерживаем связь с воззрением. Даже если у нас превосходное воззрение, то есть мы как-то уловили принцип недвойственного осознавания, медитация необходима для того, чтобы поддерживать связь с ним. Если мы не поддерживаем такую связь постоянно, а у нас есть только некоторые вспышки время от времени, то этого совершенно недостаточно. Можно сказать, что наша медитация – это способ непрерывно думать о Боге. Быть в присутствии и медитировать – это значит непрерывно концентрироваться на Абсолюте. Однако, когда мы говорим «думать о Боге», это предполагает, что мы думаем за пределами думанья и что мы думаем без думающего. Более того, мы думаем не о концептуальном Боге, который создает наш разум, не об антропоморфном Боге, который имеет те или иные атрибуты. Другими словами, термин «думать о Боге» не совсем адекватный, он очень глубокий, когда мы говорим о медитации в лайя-йоге. Это думанье за пределами концепций, без думающего, без разделения на субъект и объект; это думанье об Абсолюте как о состоянии, а не как об объекте, на который можно как-то опираться. И когда мы так думаем о Боге – это и есть истинная медитация в учении лайя-йоги. Это называют созерцательным присутствием.

Наконец, в пути также есть раздел поведения. Поведение означает то, как мы применяем наши знания и созерцание в жизни. Вообще, по мере нашей практики обязательно должна возрастать наша осознанность, гармоничность, понимание. Если рассматривать логику нашего продвижения, то йогин постепенно превращается в божество. Это означает, что возрастает его ясность, очищается его прана, усиливается его интуиция и творческие способности, то есть все в жизни йогина со временем должно расцветать. Однако, когда мы практикуем, мы можем первое время видеть, что не все в нас расцветает, что мы становимся божествами не так быстро, как хотелось бы. Причина этого в том, что все должно быть очищено перед тем, как расцветет. Поэтому в жизни йогина существует период, когда происходит мощное очищение различных пластов его кармы, которые были накоплены ранее. Это нормально.

Наконец, существует учение плода, которое говорит о достижении трех пробужденных тел. Три пробужденных тела связаны с тремя измерениями, о которых мы говорили ранее. Сиддха-деха (нирманакайя) можно уподобить грубому телу, из которого состоит скульптура. Пранава-деха (самбхогакайя) можно уподобить изображению радужных сиддхов в чистых измерениях; это измерение чистой лучезарной энергии и ясности, которая эманируется благодаря их присутствию. Наконец, джняна-деха (дхармакайя) можно уподобить пустотному состоянию этого зала, которое является основой, содержащей все статуи, скульптуры, вывески и наши тела. Когда мы таким образом понимаем три измерения и то, что должно из них родиться, для нас становится примерно понятно, что означает процесс обретения трех тел.

В низших тантрах процесс обретения трех тел в основном связан с использованием технических практик или визуализацией. Когда речь идет о высших тантрах, мы обретаем такие три тела только благодаря пребыванию в основе, естественном присутствии. Однако многие учителя вообще говорят, что адвайта – это учение элитное, оно не для масс. Учение ануттара-тантры – это запредельное учение, подобное парению орла в заоблачной дали. То есть это не учение для привязанных (пашу), сомневающихся, омраченных, ленивых, непреданных, непонятливых, заблуждающихся, слабовольных, ненаходчивых. Лайя-йога, адвайта – это действительно учение запредельное, но если мы рассчитываем на полную трансформацию и реализацию за одну жизнь, то у нас нет другого выхода, кроме как следовать этому самому запредельному учению. Если уж мы с самого начала не обладаем такими выдающимися качествами, у нас есть возможность эти выдающиеся качества постепенно выработать в процессе тренировки.

Джанака был такой выдающейся личностью. Именно благодаря таким качествам он спонтанно получил прямое введение в природу Ума.

Текст:

«Моя жизнь была растрачена впустую на другие устремления. Как человек игнорирует тот факт, что он держит Чинтамани (драгоценный небесный камень, способный исполнять желания) в своих руках, и отправляется просить подаяние, так и люди неосведомленные об источнике блаженства внутри себя напрасно растрачивают свою жизнь в поисках внешних удовольствий! У меня теперь больше нет этой страстной тяги к ним! Пусть же я всегда буду пребывать в извечном и бесконечном источнике блаженства, находящемся внутри меня!»

Три золотых правила (прямое введение, осмысление и принятие «великого решения») Джанака пережил за очень короткое время. Прямое введение он пережил спонтанно за полтора часа. Выйдя из этого состояния, он мгновенно начал его анализировать и переосмыслил всю свою жизнь. После этого он мгновенно принял «великое решение», отказался от погони за иллюзорными удовольствиями, принял решение не растрачивать свою жизнь впустую и держаться этого волшебного драгоценного камня, который он получил. Затем, он приступил к третьему золотому правилу – нидидхьясане, непрерывному удержанию присутствия.

Лучший йогин действительно так и поступает. Ему нужно очень короткое время, чтобы разобраться с этими промежуточными категориями. Он довольно быстро добирается до стадии непрерывного удержания. Стадия непрерывного удержания – это вера и поглощенность ею. Поскольку мы часто используем термины устоявшихся религиозных практик, может показаться, что мы говорим об одном и том же. Однако это не совсем так. Вера с точки зрения лайя-йоги – это вера, не связанная с концепциями, вера без верящего, вера без объекта и субъекта. Если вы таким образом понимаете веру, то это и есть принцип нидидхьясаны. Если же вера опирается на ментальные конструкции или догматы и действует на периферийном уровне, то такая вера нас не воодушевляет и не интересует, поскольку мы считаем это ограничениями. Наша цель не в том, чтобы создавать какие-либо ограничения, даже духовные, а, наоборот, выбираться за пределы всяких ограничений. Именно это и ведет к освобождению.

Один дзенский мастер как-то летел в самолете рядом со священником. Священник начал задавать ему вопросы: «Чему вы учите? Что вы проповедуете?» Дзенский мастер ответил, я учу своих прихожан не верить в Бога, не верить в Будду, не верить в себя». Священник в ужасе отсел от него. Что это означает? Если бы священник был более понятливый, более открытый, он бы действительно получил «вкус» переживания недвойственности. Дзенский мастер хотел сказать, что его учение за пределами концептуального Бога, концептуального Будды, концептуального я-субъекта, который верит во что-либо, а также за пределами понятийной веры, опирающейся на человеческие концепции. Мы можем говорить об этом негативно или позитивно, а суть дела от этого не меняется, поскольку всегда существует непрерывная осознанность и поглощенность этой осознанностью. И мы подразумеваем именно такую непрерывную настройку на созерцательное присутствие и поглощенность им, когда мы говорим «вера».

Следуя учению, вы действительно должны быть преданы ему. Вы должны в него верить, вы должны быть влюблены в него сильнее, чем молодой человек влюбляется в свою девушку, или больше, чем мать думает о своем ребенке. Пока вы не достигнете такой влюбленности, вы не можете сказать, что действительно следуете учению. За такую любовь нужно побороться, нужно ее отстоять, нужно за нее поставить на кон и отдать все, если вы хотите получить взаимность, потому что получить любовь Бога непросто. Однако, когда вы сможете это делать, вы будете постоянно поглощенными естественным состоянием – это и есть вера без верящего, вера без объекта веры, веры без понятия веры. Только такая истинная вера именуется сахаджа-самадхи в традиции учения лайя-йоги. Другими словами, это то же самое, что и вера в обычных религиях, только гораздо тоньше. Если в двойственных религиях вера всегда связана с верящим, который четко знаете: «Вот я, а вот Бог. Бог на небесах, у него есть такие-то атрибуты, он изображен на иконах. Я верю в него так, как он описан в Библии», то в учении лайя-йоги мы говорим: «Ты – это не ты. Бог не может быть описан в текстах, он не может быть изображен на иконах, нельзя указать его конкретное местоположение, потому что все это – лишь твои человеческие представления. Попробуй проникнуть на уровень более тонкого неконцептуального состояния, и тогда ты начнешь понимать, что же на самом деле означает вера».

Однажды, когда мы в Симферополе снимали квартиру для Дхарма-центра, ко мне постучались представители свидетелей Иеговы. Они сказали:

– Ваша квартира находится на нашем участке.

Я сказал:

– Ну, проходите, попроповедуйте мне.

И когда этот человек проповедовал, я задавал ему вопрос:

– А кто это делает? Вы не пытались задуматься, кто сейчас мне проповедует? Кто мне это все говорит? Кто думает?

Постепенно мы с ним выяснили, что это чувство «я» внутри него. А когда я посоветовал ему разобраться, что же это за чувство «я», этот человек сказал:

– Когда я соприкасаюсь с ним, там бездна, поэтому лучше туда не соваться, иначе все может исчезнуть, вся моя жизнь может перемениться.

Я ему сказал:

– Если ты истинно верующий человек, ты должен в этом разобраться. Что это за вера, если ты боишься посмотреть глубже? Если твоя вера истинная, она не разрушится, а только укрепится. Если же ты не знаешь этого «я», то твоя вера пока концептуальна, вычитана из книжек, поэтому тебе надо работать дальше, чтобы иметь реализацию проповедовать.

Он очень сильно задумался. Впоследствии он пригласил еще одного человека, которому тоже стало интересно, кто же этот «я».

Когда мы пребываем таким образом в состоянии веры, это и есть принцип нидидхьясаны. Здесь уже нет концепций, нет верящего, нет Бога-объекта, который экзистенциально отчужден от нас, а есть, скорее, единый поток сознания-бытия, с который мы непрерывно интегрируемся. Это и есть принцип нидидхьясаны. Когда у вас существует такая вера, вы должны действительно быть искренне верующими, влюбленными в это состояние, поглощенными, преданными до самоотдачи, без условий, без торговли, без цепляний, без чего бы то ни было вообще.

Текст:

«Хватит этих глупых действий! Они – тени тьмы и тщетные повторения бессмысленного труда. Будь они восхитительными блюдами, ароматными гирляндами, пуховыми ложами, богатыми украшениями или веселыми девицами, они – лишь простые повторения без новизны или подлинной свежести в них. Отвращение к ним прежде не возникало во мне, потому что я глупо шагал по дороге этого мира. Как только я принял это решение и попытался обратить свой ум внутрь, другая яркая идея осенила меня. В каком замешательстве я нахожусь! Что же то, что я хочу делать, если я всегда пребываю в состоянии блаженства? Что еще я смогу обрести? Чего мне недостает? Когда и откуда я могу получить что-либо? Даже если когда-то и было что-нибудь непознанное, новое, то могло ли оно остаться таким? Как могу я, бесконечное сознание-блаженство, знать и испытывать усилия?»

Однажды к Шри Рамане подошли практикующие из числа мирян и, слушая об учении и самоотдаче, спросили его:

– Мы отдали Богу все, но результатов как не было, так и нет. Почему так?

Рамана ответил:

– Если вы ожидаете результат, то отдача не была полной. Что это за разговоры о результате, если вы говорите, что отдали Богу все? Так отдайте ему действительно все, и ваше желание результата тоже.

Часто практикующим не хватает именно такой веры, когда они занимаются нидидхьясаной, то есть пытаются созерцать. Почему? Потому что их созерцание пока поверхностно и обусловлено чем-то искусственно-сконструированным (или умственным пониманием, или санкальпой, то есть понятийным поверхностным умом), а в глубине нет подлинного распознавания чистоты, совершенства, величия, свободы, спонтанности, вечности, атрибутов Всевышнего Источника. И тогда они говорят: «Я не могу это самоосвободить» или «У меня возникают сомнения». Это происходит потому, что отсутствует вера в это подлинное состояние, потому что где-то упущен процесс мананы (переосмысления). Мы обретаем такую веру и доверие на стадии мананы, то есть обдумывания, осмысления и отсечения всех неясностей. Когда же мы ее обрели, созерцание движется без каких-либо тревог или усилий; такого йогина сравнивают со слоном, который идет к водопаду. Говорят так: «Когда слон идет к водопаду, все насекомые разбегаются». «Насекомые» – это в нашем контексте препятствия, клеши и иллюзии. Еще такое присутствие сравнивают с мощным селем, который обрушивается с гор и захватывает по пути своего движения деревья и огромные валуны, сносит дома и любые другие препятствия. Когда у нас есть такая вера в созерцательное присутствие (нидидхьясана), все наши мелкие недочеты, препятствия, клеши, негативные сновидения, сомнения и неясности смываются силой этого присутствия.

У одного святого, блаженного Августина, есть очень интересная фраза: «Возлюби Бога и делай, что хочешь». Возлюбить Бога – это и означает быть поглощенным нидидхьясаной, не испытывать сомнений на духовном пути, продвигаться вперед подобно такому слону. Когда йогин действительно поглощается на стадии нидидхьясаны, он может довольно быстро достигать реализации. Это состояние уподобляют лесному пожару, который быстро распространяется и охватывает множество деревьев. Внезапно вы чувствуете, что ваше «Я есмь»-осознавание начинает объединяться и поглощать множество разных объектов и вещей. Внезапно вы чувствуете, что это пространство настолько глубокое и бездонное, что оно объединяется с прошлым, а значит, прошлого, от которого вы зависите, уже нет; объединяется с будущим, а значит, будущее является частью вас; объединяется с внешней вселенной, а значит, ваш ум представляет собой огромное безграничное пространство; объединяется с вселенскими силами творения, поддержания и разрушения. И внезапно вы перестаете ощущать себя той маленькой личностью, ведь ум, не имея никаких препятствий, может объединяться со всем. И такое объединение за короткое время превращает вас из маленького, ограниченного человека в настоящее божество, которое осознало свое единство с Абсолютом.

Текст:

«Индивидуальные тела, их чувства, умы и так далее, подобны видениям во сне; они проецируются мной. Контроль над одним умом не затрагивает остальных умов. Поэтому, какой смысл в контроле над моим умом? Умы, контролируемые или бесконтрольные, появляются только перед моим мысленным взором. Опять же, даже если все умы находятся под контролем, мой остается свободным, ибо мой ум подобен бесконечному пространству, вместилищу всех вещей».

Здесь Джанака приводит свои рассуждения, которые у него были, когда он пережил этот опыт. В процессе этих рассуждений он задал себе такой вопрос: «Кто должен управлять этим умом и как?» Он пришел к выводу, что самадхи не может быть вызвано искусственными средствами, когда он уже пребывает в совершенном блаженстве. Он пришел к выводу, раз он пережил единство со всевышней Сущностью, а всевышняя Сущность блаженна и совершенна изначально, по определению, то не может быть еще какого-либо другого блаженства, какой-либо другой всевышней Сущности, кроме той, которая уже существует. А это значит, что единственно правильный путь, устранив погоню за достижениями и усилием, пребывать в постоянном единстве с всевышней Сущностью.

Рассуждая таким образом, Джанака вошел в сахаджа-самадхи и с тех пор больше не покидал его, хотя он получал различные наставления. В частности, одним из учителей Джанаки был риши Вьяса. И когда мы утвердились в таком состоянии веры, то далее мы занимаемся его пестованием и воспитанием, то есть мы учимся объединяться со всем, что происходит.