Нияма. Пять принципов созерцания. Сантоша.
Виная-самхита (здесь же яма, нияма).

В учении йоги есть классические принципы, которые разделяют практически все школы без исключения. Это принципы, сформированные Махариши Патанджали в «Йога-сутре». Это принципы ямы и ниямы.

Принципы ямы известны всем. О принципах ниямы не так много говорят, но они очень важны для нас с точки в Лайе-йоге с точки зрения созерцания.

Эти принципы таковы:

Шауча (внутренняя чистота).

Сантоша (удовлетворенность, довольство имеющимся)

Тапас (аскеза, подвижничество)

Свадхъяйя (самообучение)

Ишвара Пранидхана (упование на Всевышнего, преданность Богу)

Фактически, наши самайи, принципы винайи проистекают из основных принципов ямы и ниямы.

Чистота - это и есть то чистое видение, которое вы пытаетесь пестовать. Это принцип самайи, когда вы всячески избегаете омраченных состояний, когда вы всячески избегаете желаний, бессознательных мыслей, нечистого видения. Без моральной чистоты в духовной жизни делать нечего, иначе вместо освобождения, войдя в подсознание, станешь каким-нибудь нечистым духом, не совладев с кармами.

Чистота – это именно то, что отличает монашескую жизнь от мирской. Мирская жизнь часто перемешана с нечистыми тамасика-бхавами. Но в монашеской жизни мы блюдем принципы чистоты.

Чистое видение, священные взаимоотношения, самайи. Монастырь – это монастырь в видении людей, а в чистом видении - это священное пространство, мандала. Монахи – это монахи в мире людей, а в чистом видении – это божества. Работа и практика – это в мире людей, а в чистом видении – это лилы Абсолюта и тонких божественных энергий. Звуковая речь – это в мире людей, а в чистом видении это баджаны, мантры и слова песнопений.

Чистота – это когда мы постепенно переходим в это чистое видение, в другое пространство. В мире людей – это человек, а в чистом видении – это Абсолют и проявленное божество. И, по сути, достижение освобождения – это переход в такое состояние чистого видения, переход в это самое другое пространство. Это пространство – не есть какие-то далекие небеса, это состояние ума, потому что любое пространство зависит от сознания. И ключ к этому переходу – это чистота (шауча).

Когда люди занимаются йогой непрофессионально, они не понимают глубины элементарных принципов. Потому что для каждого принципа, каждого слова можно написать целую библиотеку томов разъяснений. Но именно когда мы соблюдаем эти принципы, в самом деле реализуется сущность йоги.

Что такое тапас, аскеза, подвижничество? Тапас связан с раджа-йогой. В древности были йоги, которые следовали различным крайностям: длительное неподвижное стояние с поднятыми руками, длительное неподвижное сидение, испытание себя голодом, жаждой, холодом и зноем, соблюдение полного молчания, пост. За счет различных видов тапаса они обретали йогические силы. Однако тапас это не есть вредное самобичевание или самоистязание. Тапас переводится как жар или тепло и он относится к огромной энергии, называемой оджас и теджас, йогическому теплу, которое порождается благодаря упражнениям.

Для нас тапас – это практика разжигания внутреннего огня, теджаса, в результате занятия йогой.

Существует в Кундалини-йоге именно такая конкретно стадия, называемая стадия тепла. На той ступени, когда йогин пробуждает Кундалини и у него начинает активизироваться элемент огня, который начинает двигаться по всему телу. Йогин начинает испытывать мощное тепло, большое ощущение жара. Этот жар начинает переплавлять нечистые праны в теле. И тогда жар начинает двигать ветер, который начинает входить в сушумну и в сахасрару. В этом смысл принципа тапас.

Свадхъяйя (самообучение или чтение священных текстов)

Мы начинаем с изучения священных текстов, которых нам надо знать множество. Однако в конечном счете чтение священных текстов должно закончиться на понимании сути сознания, из которого исходят священные тексты. И тогда вся свадхъяйя заключается в одном слове: созерцание.

То есть для йогина, который освоил разнообразные теории, наступает момент, когда он их должен оставить и практиковать санкальпу, созерцание. В этом заключается свадхъяйя в Ануттара-тантре.

Тот же, кто еще не понял принцип созерцания, должен вновь и вновь созерцать тексты, чтобы прояснить его.

Ишвара пранидхана (упование на Всевышнего, непрерывная связь с ним, преданность Богу)

Этот принцип означает для йогина в Ануттара-тантре направление своего сознания на Всевышний Источник. Другими словами, это непрерывная связь с Абсолютом. Или можно так сказать: естественное состояние – это уже наличие такой связи. То есть когда у вас есть связь, вы в естественном состоянии, когда связи нет – вы в неестественном состоянии.

Для бхакта преданность Богу – это направление разума на форму, концепции посредством ритуалов. Для йогинов Лайя-йоги преданность Абсолюту заключается в непрерывном направлении сознания на тонкий интуитивный разум, пребывание в принципе осознанности, который находится за пределами эго, все большая самоотдача этому принципу осознанности, до тех пор, пока эго не растворится.

Если человек имеет такую преданность, он обладает огромным энтузиазмом в этой жизни, он подключен к Великому Источнику. Если он такой преданности не имеет, то все, что ему остается – маленькое личное эго со своими кармами. Тогда его практика всегда затруднена. Поэтому развивать такую преданность и созерцать – это очень важный принцип.

Если человек предан, он думает об этом абсолютном сознании, абсолютном бытии, чем бы он ни занимался. Он как человек, который больше ничему не может придать значение, кроме этого великого состояния, кроме этого великого Абсолюта, даже если он занимается чем-то другим. У него никогда нет сомнений, уныния, тамаса. Он всегда в возвышенных бхавах, саттвик-бхавах, в божественных состояниях. Ему очень даются аскетизм, всеприятие, потому что он очень легко относится к своей личности, к внешним условиям. Он ничему не придает значения. Он как женщина, у которой завелся любовник. Все ее мысли направлены на любовника, чем бы она ни занималась. Она изображает, что она делает что-то по дому и занята этим, но ее ум при этом занят другим. Для йогина таким любовником является Абсолют. Практика же того йогина, у кого такого любовника нет, является ненасыщенной, чем-то умственно более формальным, описанным только внешними принципами и грубым пониманием.

Вопрос: Такие понятия, как Ишвара Пранитхана, Шара нагати и прапати – это одно и то же?

Ответ: Махапандита… Шара Нагати – самоотдача. Шара Нагати есть шуддха Шара Нагати, то есть высшая самоотдача. Прапати – это то же самоотдача, только Шара Нагати присуще больше вайшнавской традиции, а прапати присуще больше традиции Шайва, Шайва сиддхиндха. Можно сказать, что Ишвара Пранитхана – это начальная стадия, когда вы только уповаете на Бога, но еще сами по себе.

Шара нагати – это когда вы уповаете на Бога в любых ситуациях, когда вы на него глубоко уповаете, когда вы всегда связываетесь со Всевышним Источником. А прапати – это когда вы настолько уже на него уповаете, что вы приняли все и отдали самого себя. Когда ваше упование настолько углубилось, что вы сказали: на все пусть будет воля твоя. Не я, но Ты. Я принимаю все.

С точки зрения созерцания эта стадия у нас называется самотрансценденция (прапати). Когда мы выходим за пределы маленькой личности и сливаемся с этим бесконечным разумом. И мы настолько с ним сливаемся, что как бы меняемся с ним местами. Мы как бы позволяем этому бесконечному разуму вытеснить наше малое «я». И это великое «Я» начинает в нас поселяться. Сначала мы с ним соприкасаемся, и мы начинаем его четко видеть. Мы созерцаем это безграничное, подобное пустому пространству, величие света во всем. Необязательно мы это глазами видим. Мы это ощущаем как бхаву. А потом она настолько нас заполняет, что мы убираем, отпускаем себя.

И тогда мы медитируем без медитирующего и без понятия медитации. Эта медитация движется естественно, потому что мы в этом состоянии каждую секунду находимся. Уже нет нас, а это безграничное сознание вытеснило все и заполнило нас полностью. Это прапати.

Что касается Шаучи, чистоты. Есть текст «Майтраиния Упанишада», который говорит: «Разум бывает двух видов: чистый и нечистый. Нечистый соприкасается с желанием, чистый избегает желаний». Очистив разум от лености и рассеянности, и сделав его непоколебимым, йогин освобождается от разума и идет к высшему освобождению.

Все эти факторы взаимосвязаны: чистота и преданность. Если ваш разум чистый, то вы всегда его направляете только на Всевышний Источник. Если он нечистый, то вы его иногда направляете на Всевышний Источник, а иногда – на мирские желания, на отвлечения, на омрачения.

Опытный монах от неопытного отличается тем, что он никогда себе не позволит направить разум на нечто нечистое, омраченное. При этом, когда мы говорим «нечистое», мы не подразумеваем какие-то иллюзорные моральные представления о чистом и нечистом. Нечистый – означает бессознательный. То есть, нет другой нечистоты, кроме мрака сознания. Когда у нас омраченность, то любой этот фактор является нечистым. Опытный монах не допустит омраченности ни в каком состоянии, потому что он может воссоединять с созерцанием любые проявления.

Сантоша

Итак, из всех этих пяти принципов вы подробнее рассмотрим сантошу, или удовлетворенность, довольствование тем, что имеешь.

Словарь йоги говорит, что довольство – это все равно что бесстрастие, когда йогин одинаково равнодушно взирает на ком земли и кусок золота, невозмутимо переносит успех и неудачу, радость и печаль.

В Лайя-йоге довольство, удовлетворенность – это ключевая точка в овладении созерцанием. Ключевые точки в овладении созерцанием таковы: удовлетворенность, расслабление, отпускание себя, отрешенность, недеяние и игра как вершина недеяния. И все эти ключевые точки очень подробно описываются в учении, потому что для правильного созерцания мы должны их все верно для себя прояснить.

Что же такое удовлетворенность?

Мастер всегда всем удовлетворен. Быть неудовлетворенным кажется естественным для начинающего ученика, потому что он пребывает в отрыве от духа.

Потеряв связь с беспредельным духом, неофит непрерывно грезит о нем, о том счастье, которое он обретет, найдя его. И эти грезы не дают неофиту покоя, лишая его удовлетворенности и заставляя чувствовать безграничную печаль, опустошенность и уныние. Неофит не знает и не верит в то, что в этот самый миг в его сердце сверкает жемчужина Беспредельного Духа. Даже если он слышит о ней, он лишь, горько усмехаясь, сетует на свою судьбу, которая не дает ему открыть эту сверкающую жемчужину.

Что же закрывает ее, эту жемчужину духа? Само сетование и ожидание ее закрывает. Ученик прозревает, когда все сетования и ожидание полностью покидают его. По-настоящему мы входим в естественное состояние, когда у нас возникает удовлетворенность. Когда мы принимаем решение быть удовлетворенными не зависимо ни от чего, не ставя себе никаких условий быть удовлетворенным от того или от этого.

Есть такая поговорка: если хочешь заплатить долги, начни с того, что заплати долги самому себе. Это подобно тому, как мы отдаем долги самому себе, которые когда-то задолжали. Задолжали мы, что-то пообещав себе и не сделав, и потом эти внутренние обещания нас гложут, и мы чувствуем, что задолжали. Когда мы отдаем долги самому себе, у нас возникает эта удовлетворенность. Удовлетворенность – это полное приятие самого себя в настоящий момент как Абсолюта.

Это не означает, что мы занимаем какое-то положение вроде мирского самодовольства, и мы думаем, что все чудесно и вообще отворачиваемся от Дхармы. Это совсем не то. Это означает, что мы делаем нашу практику из состояния удовлетворенности и мы ее делаем гораздо качественнее, чем раньше. Это не означает, что мы не видим, над чем нам надо работать, своих недостатков и ступеней продвижения. Это означает, что мы идем по ним и работаем с этими недостатками из состояния полной удовлетворенности.

Такое состояние полной удовлетворенности является ключом к вхождению в присутствие. Пока мы не обретем эту удовлетворенность присутствия, войти в естественное состояние невозможно.

Быть удовлетворенным естественно для мастера, ибо мастер переполнен любовь и восхищением перед Беспредельным Духом. Мастер живет в великом восторге и экстазе благодарности Бесконечному Духу. Будучи в единстве с Духом мастер катается в пыли и целует землю, улыбается камням и кланяется деревьям от счастья.

Но он это делает не буквально, разумеется. Это способ передач состояния блаженства от того, когда вы входите в это глубинное состояние всеприятия и удовлетворенности. Вся жизнь мастера, каждое его слово, жест и мысль – это песня восторга, восхищения, благоговейного уважения к Беспредельному Духу.

Мастер никогда не говорит. Он всегда поет песню любви к беспредельному духу, даже если другим они слышатся обыденной речью. Мастер не совершает телесных движений. Он танцует священные танцы подношения, благодарности игре беспредельного духа. Даже если другим они кажутся чем-то обыденным.

Мастер не видит ни одних событий, кроме одного: непрерывно разворачивающейся игры беспредельного духа. Состояние удовлетворенности, когда оно перерастает в глубокое созерцание, вводит нас в глубокое чистое видение, в священное пространство. Когда ни одно наше действие не является обыденным, когда все до самых мелочей является трансцендентальным.

По-моему, в Непале есть такая поговорка: настоящий лев не охотится. Он просто обедает. Пока мы не вошли в состояние льва, не обрели естественное состояние, мы постоянно охотимся: за достижениями, результатами, техниками и прочим. Но само это состояние охоты – это двойственное, эгоистичное состояние, происходящее из неудовлетворенности.

Когда же вы входите в удовлетворенность, вы просто обедаете. Вы торжествуете. И все, что вы делаете, это уже нечто совсем другое: это праздник естественного состояния. Это танец божества в чистом видении.

Тех, кто обедают, видно. И тех, кто охотится, тоже видно. Это два разных состояния.

Жизнь для мастера, реализовавшего удовлетворенность, есть непрерывный танец, песня, праздник и азартная игра.

Мастер удовлетворен, потому что ничего не ищет и ни к чему не стремится.

Удовлетворенность мастера не есть сытая праздность, апатия, самодовольство и безволие.

Удовлетворенность мастера двигает скалы и создает вселенные.

Удовлетворенность Мастера есть непрестанно углубляющийся поиск того, как не искать, и страстное стремление к тому, как не стремиться.

Удовлетворенность не означает застывания в какой-то точке самодовольства, почивание на лаврах и пение самому себе дифирамбов. Удовлетворенность скорее всего означает, что йогин перестал двигаться в двухмерном плоскостном видении мира и остановился в некой точке, из которой он может проникнуть в третье измерение. Он перестал двигаться, как отражение, и остановился в точке зеркала, и начал углубляться совершенно в другом, новом направлении. И весь его поиск перестал быть ложным и начал становится истинным. Он начал все глубже врастать в естественное присутствие. Поэтому эта удовлетворенность всегда сопровождается огромным ощущением яркости. Это не есть тамасное самодовольство. Это яркость, которая нарастает день ото дня, предельная яркость сознания. Когда сознание насыщено этой яркостью и насыщается ей каждую секунду, то нельзя быть неудовлетворенным, потому что ты переживаешь настолько много, что больше в принципе трудно представить. Твоя ясность растет в геометрической прогрессии, каждую секунду увеличиваясь.

И это дарует настолько глубокое состояние, что йогин думает: как можно еще чего-либо сверх этого желать? Настолько это тотальное осознавание. И поэтому если мастер ищет, то он ищет все глубже, как не искать. А если он стремится, то он стремится к тому состоянию, как не стремиться. Как глубже войти в такое парадоксальное состояние, когда все стремления полностью исчезают.

Быть всегда с бытием без выбора и выбирающего – такова счастливая песня Мастера.