Комментарий к тексту «Йога Васиштха», глава 5. История Бали. Дух вичары.
Наставления по взгляду, медитации и поведению.
Самодисциплина, самоконтроль монаха. 
  Качества практикующего.

Текст «Йога Васиштха», глава пятая «Об окончании». История Бали. Наставления Вирочаны своему сыну – королю Бали.

Вирочана говорит:

«Настоящее бесстрастие не возникает из аскетизма, благотворительности, путешествий по святым местам и тому подобных практик, оно исходит только из непосредственного понимания природы себя. И нет других методов познания себя, кроме верно направленных усилий в этом направлении. Поэтому оставь надежду на божественную милость и судьбу и верным усилием отвергни поиски удовольствий. Когда спокойствие созреет, возникнет дух искательства, а дух искательства будет подпитывать спокойствие. Они оба зависят друг от друга, как океан и облака над ним. Оба, плюс познание себя, – верные друзья и всегда находятся поблизости друг от друга».

Спокойствие разума и созерцательность являются другом духовного искательства. Шанти и вичара – так они называются на санскрите. Шанти и вичара – это два главных качества самодисциплины, которых мы выращиваем, обучаясь в монастыре. И если идут годы, а у вас не растет ни то ни другое, то это серьезный повод задуматься о том, верная ли ваша духовная практика. Шанти – спокойствие разума, созерцательность, медитативность – обязательно должна у вас вырасти после того, как вы начали соблюдать йогические заповеди, очищать каналы и контролировать свой разум. Сначала бывает так, что периодически возникают сильные противоречия нашего неочищенного ума и неочищенной праны, и поэтому спокойствие разума (шанти) теряется. Тем не менее, если мы самодисциплиной и искусными методами усмиряем разум, то такие противостояния нашей низшей природы, нашего эгоизма, клеш, омрачений проявляются все реже и реже, а мы становимся все сильнее и сильнее.

Это подобно тому, как неопытный боксер вышел на ринг, где его сильно побил перворазрядник. Но этот неопытный боксер усердно тренировался, поэтому перворазряднику стало все труднее побеждать его, а один раз он сам победил перворазрядника. И потом он стал таким сильным, что всякий раз мастерски отправлял этого перворазрядника в нокаут, то есть он сам уже стал кандидатом в мастера спорта.

Таким же образом и мы вначале терпим поражение от наших клеш, омраченных состояний, но если мы усердно тренируемся, то однажды становимся сильнее их, и уже нет таких клеш, омрачений, отвлечений, которые могли бы нас серьезно взволновать, сбить, заставить потерять осознанность. То есть мы выросли и больше над нами ничто не властно (ни привязанность, ни сексуальные желания, ни страх, ничего вообще), потому что мы утвердились, как в крепости, в пространстве чистой осознанности, поэтому никакие враги больше не могут ее захватить.

Есть история из Ведических максимов, которая называется «Ахибхук и рыбак». Она рассказывает про некого человека по имени Ахибхук, который решил переправиться на лодке через реку. Лодка была полна людей, поэтому он забеспокоился: «Как бы в этой толпе мне самому не потеряться». И чтобы избежать этого, он как «предусмотрительный» крестьянин привязал к своей ноге веревку, взял ее в руку и держал, то есть он таким образом пометил себя, чтобы не перепутать с кем-то другим. Сделав это, он уснул. А рядом с ним сидел рыбак-лодочник, который был заинтригован его действиями и словами. И когда крестьянин уснул, лодочник, чтобы пошутить над ним, привязал веревку, которую тот держал в руке, к своей ноге. Проснувшись, этот несчастный Ахибхук завопил: «О, горе мне! Я превратился в лодочника!» Это пример безграничной глупости человеческого чувства эго, которое возникает в результате отсутствия вичары.

Второй друг, о котором здесь говорит Вирочана королю Бали, это вичара – исследование, дух искательства. Спокойствие (шанти) и искательство (вичара) идут рядом друг с другом. Другими словами, если наш разум спокоен и мы свободны от желаний, то у нас всегда есть дух вопрошания, мы не прибываем в рассеянности, а вопрошаем, мы всегда в искательстве. Я не имею в виду искательство по типу пчелы, которая думает: «Как бы мне там что-то попробовать? Как бы мне туда поехать?» Такое искательство поверхностное. Те, кто приходят в монастырь, давно должны пройти эту стадию, а если они ее еще не прошли, то пока им здесь нечего делать. Пчелы находятся в другом измерении искательства. И здесь Вирочана дает наставление о подлинном духовном искательстве – антар-вичара. А состояние пчелы, которая порхает везде, – это бахир-вичара, то есть поверхностное искательство, которое просто удовлетворяет нашу потребность в какой-то духовной информации, в каких-то чувственных опытах и впечатлениях. Но истинная вичара – это внутреннее вопрошание, то есть это совсем другое. Дух искательства – это то, что вырастает в результате нашего самоконтроля, в результате привычки находиться в осознавании.

Пока мы не осознали наше высшее «Я», мы, как этот Ахибхук, панически боимся потерять свою индивидуальность, уронить себя в глазах других и многое другого. Почему? Потому что мы очень не уверены в себе из-за отсутствия духа вичары. Разумеется, есть страх смерти, страданий, встречи с чем-то неприятным, страх потерять контроль над осознанностью, не достичь освобождения, переродиться в низших мирах – все это подспудно всегда существует. Но если мы занимаемся вичарой, то все это понемногу начинает уступать место чистому пониманию. И пока вичара не набрала силу, чтобы этот страх победить, мы пытаемся с чем-то отождествить свою индивидуальность, как-то утвердить ее и пометить, как этот крестьянин Ахибхук, который привязал себя за ногу, но все равно от сна это не спасает. А пока мы спим, то любой «лодочник» в сансаре может серьезно нас напугать. Настоящий же практик, который занимается антар-вичарой и культивирует этот дух искательства, на уровне сознания учится жить очень свободно, то есть он пестует воззрение, свободное от всяких ограничений.

Мирянин, или непрактикующий, – это тот, кто живет псевдосвободно. Его тело живет вроде бы на свободе, как он думает, то есть он может иметь много денег, купить себе алкоголь, найти красивую девушку и делать все, что ему вздумается, но его разум при этом закован в цепи.

Йогин, или практикующий, внешне себя всегда дисциплинирует. Если ты стал йогом или монахом, то твой стиль жизни на все оставшиеся годы – постоянная самодисциплина и самоконтроль. И все знают, что монах, прежде чем скажет какое-либо слово, должен подумать: «А надо ли это говорить? Так ли это важно сказать?» Он должен подумать: «А надо ли мне эти мысли думать?» То есть это постоянный самоконтроль на всех уровнях. Если у вас нет такого самоконтроля, то вы еще как монах не состоялись. Я думаю, каждый из вас понимает что это, потому что это ваша практика.

Вовне йогин всегда себя дисциплинирует, но внутри, напротив, он избавляется от всех клеток в разуме, он делает свой разум свободным и вольным, как птица. Это означает, что он не ограничивает себя в воззрении. Внешняя самодисциплина в поведении и полная внутренняя свобода в воззрении – вот что означает антар-вичара.

Самодисциплина – это наш осознанный выбор. Самоконтроль – это наша садхана, тренировка, это то, что мы делаем по своему желанию, потому что это благоприятно для духовного роста. И чтобы быть самим собой в процессе антар-вичары, нам не нужно привязывать себя к чему-либо, как этот Ахибхук. Если мы привяжем себя к чему-либо, то мы отдадим ключи своей судьбы в руки чего-либо внешнего. И чем сильнее мы привязываемся к таким пометкам и ярлыкам, тем больше у нас шансов принять себя за кого-то другого, как Ахибхук принял себя за лодочника. Но в процессе антар-вичары мы учим не принимать себя за кого-то другого, а открывать свое собственное «Я», которое безгранично и безопорно.

Существуют практики, связанные с тайным Прибежищем. В принятии воззрения как тайного Прибежища есть такое утверждение: в воззрении ты должен обрести твердую веру в то, что нигде вовне нет состояния пробуждения, которое необходимо искать, что все, что есть вокруг, – это твой собственный ум, что ум, пустота и проявленность неразделимы.

Другое утверждение, касающееся тайного Прибежища, говорит о медитации. То есть когда мы поняли, чему следовать в воззрении, то далее мы должны понять, что делать в медитации. И говорится, что в медитации следует твердо обрести уверенность в методе, когда ум не направлен вовне, не собран внутри, а покоится естественно и свободно в своей природе, не имея ни опоры, ни заданного ориентира. Очень важно понять, как ум покоится в своей собственной природе, не имея ни опоры, ни заданного ориентира, потому что мы привыкли опирать наш ум на какие-либо ориентиры, привязанности или ярлыки. Но именно в этом и заключается способность перевести воззрение адвайты в живую повседневную практику.

Не иметь ни опоры, ни ориентира в уме – это не означает впасть в некие отклонения или не изучать священные писания. На относительном, понятийном уровне, разумеется, мы оперируем фактами учения, логикой, философией и всем прочим, но мы говорим именно о процессе созерцания, которое находится сразу за понятийным умом. Наверное, все вы понимаете, что значит опираться на учение и философию как на средство углубления созерцания и поддержания самаи, а что значит прибывать в созерцательном присутствии в медитации вне направлений и ориентира.

Наконец, в тайном Прибежище есть наставления по практики крийи (действия). Говорится, что в действии следует обрести прибежище в непрерывном переживании, в созерцании. То есть, приняв тайное Прибежище в пути естественного состояния, в действиях вы стараетесь непрерывно быть в переживании, то есть вы больше ни шага не делаете без правильного переживания. Случается ли вам пойти куда-либо, готовить прасад, работать или разговаривать, вы все равно находитесь в переживании нахождения присутствия в этом текущем моменте. Вы не отвлекаетесь даже на миг, достаточный чтобы хлопнуть ресницами, по крайне мере пытаетесь это делать. И когда вы так практикуете, то говорят, что у вас есть тайное Прибежище, которое связанно со взглядом, медитацией и действием.

Практика тайного Прибежища не связана с поведением, с начитыванием мантр, ритуальными подношениями или некоторыми правилами поведения. На уровне воззрения она связана с вашим пониманием того, что мир, пустота и проявленность неотделимы друг от друга. На уровне медитации она связанна с вашим пониманием того, куда направлять ум, как его держать без направления и ориентира, но прибывать осознанным. На уровне действия она связана с пониманием того, как объединять свои действия с непрерывным переживанием осознанности.

Далее Вирочана говорит:

«Перво-наперво, выбрось всю зависимость от внешних факторов, даже таких, как Бог, и, сжимая зубы, с усердием взращивай в себе спокойствие. При этом можно даже зарабатывать богатства без нарушения местных законов и традиций, вовсе не обязательно пренебрегать родственными связями. Богатства можно использовать на хороших и мудрых людей с благородными качествами. Компания таких людей способствует внутреннему спокойствию. Тогда возникает дух внутренних поисков, знания и изучения умных книжек. Ступенька за ступенькой достигается высшая истина.

Когда тебе совсем наскучит погоня за удовольствиями, тогда ты достигнешь высшего состояния методом исследования. Только после полного очищения себя состояние полнейшего мира и спокойствия будет полным. Ты никогда уже больше не попадешь в болото концептуализаций и неверных выводов, которые и есть причина скорби. Продолжая жить, ты будешь свободен от всех надежд и ожиданий. Ты чист! Приветствую тебя, воплощение блаженства!»

Следующая максима называется «На одной воде». В деревне жил святой, который из пищи употреблял только воду. Местные жители, видя это, изумлялись, не веря, что такое возможно. Им было трудно понять, что святой питался праной. Вывод этой максимы таков: не следует делать поспешных выводов, опираясь на поверхностные признаки, а надо попытаться проникнуть в сущность явления.

Таким же образом, когда для нас наступает период созерцательной жизни, мы отказываемся делать поспешные выводы. Мы их вообще отказываемся делать. Это и называется «не выносить оценок и суждений», «быть в безвыборочном осознавании».

Наши выводы и оценки изначально ложные, потому что это оценки снов разума. Именно поэтому священные тексты нам вновь и вновь говорят: «Прибывай в осознавании за пределами оценок и суждений». Но мы все время их порождаем, потому что степень доверия осознаванию мала, а степень кармического влияния ума, обусловленного прошлой памятью, очень сильна. Даже если мы хотим не давать оценки, они все равно идут быстрее нас. Как только что-то происходит, наш ум сразу же быстро схватывает ситуацию и тут же оценивает ее. Но искусство самоосвобождения в том и заключается, чтобы игнорировать эти оценки, даже если они возникают, чтобы с уровня оценочного состояния перейти на уровень безвыборочного осознавания, на уровень безоценочного присутствия. Если мы не научимся это делать, мы будем подобны этим местным жителям, крестьянам, которые все судят с уровня своего деревенского видения.

Следующая максима называется «Замужество вдовы». Некая вдова, живущая в деревне, была соблазнена. Чтобы избежать скандала незадачливому соблазнителю пришлось жениться на ней. А люди, сплетничая об этом между собой, поговаривали, что начинать надо было не с соблазнения, а с заключения брака. Эта максима указывает на пример действия, которое совершается поздно.

Наш ум и наше эго постоянно находятся в состоянии соблазнения органами чувств. Наш ум, наше эго вместе с памятью тоже постоянно вводят нас в заблуждения. И если мы не успеваем все самоосвобождать, то потом раскаиваемся – это и называется «соблазненная вдова», то есть действия, которые совершаются поздно. Потом мы говорим на собрании по самодисциплине: «Да, я признаю, что был не прав. Я больше не буду». А больше и не надо. Ведь суть заключается в том, чтобы быть настолько осознанным, чтобы это в принципе не могло нас соблазнить, околдовать. И вывод из этой максимы такой: созерцая, надо учиться действовать на опережение, надо успевать действовать быстрее, чем майя.

Майя действует быстро. Мы только и успеваем заметить: «Я это упустил. Я здесь был неосознан. Я там отвлекся». Но истинное созерцание заключается в том, чтоб вы могли сказать: «Я здесь был осознан. Я это не пропустил. И там я был полностью внимательным и осознанным».

Когда мы созерцаем на опережение, мы начинаем понимать природу времени и прямо сейчас выстраивать свое будущее, не откладывая его на завтра. Из осознанного настоящего вырастает очень хорошее осознанное будущее. Из неосознанного настоящего тоже вырастает будущее, но оно неосознанное и бесконтрольное. Когда будущее наступает, его поздно выстраивать, потому что оно закладывается именно сейчас. В этот настоящий момент мы закладываем определенные семена, которые дадут всходы через 3 года, через 12 или 20 лет. Какие семена мы заложим сейчас, такие всходы будут через несколько лет. Если вы сеете горох, то в будущем вы соберете урожай гороха. Нельзя сказать, что вы получите ячмень, рожь или пшеницу, засеяв горох; этого в принципе быть не может, поскольку таков универсальный закон. Таким же образом, если вы сейчас сеете семена самодисциплины, осознанности, чистого видения, усердия в практике, вы должны быть уверены, что эти семена прорастут и обязательно дадут свои плоды. И способность сеять такие семена зависит от того, насколько осознанно вы действуете, способны ли вы опережать клеши, омрачения и отвлечения. Если же мы не сеем эти семена, не закладываем правильное будущее, то в том будущем, которое наступит, может не быть ничего благоприятного для нас. Почему? Потому что мы не заложили соответствующие семена или заложили, но неправильно.

Например, человек просит благословение приехать в монастырь или практиковать. Ему дается такое благословение. Но проходит некоторое время, а он остается в миру. Потом он снова просит благословение. Оно снова ему дается. Но он думает так: «Практиковать всегда есть возможность, потому что благословение получено, а здесь, в миру, у меня еще много незавершенных дел». И таким образом он закладывает определенные семена. Если так вести себя, то какие всходы будут из этих семян через 5 лет, через 12 лет, через 20 лет? Неужели из такого поведения появится просветление или самадхи кундалини-йоги? Ничего подобного из этого не вырастет! Если ты сеешь сорняк, то ни рожь, ни пшеница не вырастит. Ты должен сеять правильные семена, чтобы собрать урожай. Подлинный практикующий понимает это, поэтому всегда старается сеять те семена, которые в будущем гарантировано дадут правильные результаты. И что это за семена? Накопление заслуг, практика, соблюдение йогических принципов, изучение Дхармы, медитация.

Бали, вспоминая наставления Вирачаны и размышляя над ними, так себе сказал:

«Хорошо, что я помню все то, что мне сказал отец. Теперь я не стремлюсь к удовольствиям и скоро достигну состояния спокойствия, подобного небесному нектару. Я действительно устал от постоянных забот о благосостоянии, исполнения желаний и секса. Хорошо состояние умиротворения – в полном внутреннем спокойствии все удовольствия и горести перестают волновать.

Жизнь – это круг повторяющихся событий и переживаний. Я отказываюсь от всего и полностью отхожу от поисков удовольствий. Я остаюсь в счастливом состоянии собственного существования. Эта вселенная всего лишь создание ума – разве я что-нибудь теряю, отказываясь от него?

Но хватит и этих сожалений! Ведь в лечении самое важное – выздоровление. Кто я? Что это такое вокруг? Я задам эти вопросы своему учителю Шукре».

Вспомнив наставления отца, которые были даны ему много лет назад, и размышляя над этим, Бали, занимаясь внутренним поиском (антар-вичарой), решил задать вопросы своему учителю. Его учителем был Шукра – наставник всех асуров. Шукра постоянно прибывал в состоянии бесконечного сознания, он одновременно был везде, поэтому знал, что ученик в нем нуждается. И когда Бали сконцентрировался на Шукре, то Шукра материализовался перед ним. В присутствии учителя Бали расцвел. Он принял Шукру с почитающимся радушием и затем задал ему вопрос:    

«О учитель, отражение твоего сияния заставляет меня задать тебе несколько вопросов. Я не желаю удовольствий и наслаждений, я желаю узнать истину. Кто я? Кто ты? Что представляет собой этот мир? Молю, расскажи мне об этом!»

Шукра ответил:

«Я тороплюсь по делам, Бали, но я тебе кратко изложу истинную правду. Существует только абсолютное сознание, все вокруг – это только тотальное сознание, все заполнено сознанием. Я, ты и весь этот мир – абсолютное сознание. Если ты скромен и честен перед собой, ты поймешь всю истину мною сказанного, если нет, то попытки дальнейших объяснений будут совершенно бесполезны. Придавание объективности сознанию, его концептуализация – несвобода, отказ от концепций – освобождение. Сознание без концептуализации есть истинная природа всего – к этому выводу приходят все философии. Когда ты в этом убедишься, ты достигнешь абсолютного сознания. А сейчас я отбываю по делам, ведь пока есть это тело, есть и дела для него».

Получив такие наставления Шукры, Бали продолжил медитировать над ними.

Обычно в контексте практики тайного Прибежища говорится, что ты не должен оставлять своего учителя, даже достигнув просветления и постигнув свою нераздельность с Абсолютом. То есть ты должен соблюдать самаю. Даже осознав недвойственность и иллюзорность мира, постигнув весь мир как явления своего ума, не следует оставлять сострадание, практику совершения добрых дел и накопления заслуг в относительном измерении. Даже не боясь адских миров, необходимо избегать причинения зла и вреда. Также говорится, что не следует хулить ни одно из учений, даже если оно не ведет к пробуждению. И даже испытав самадхи, не нужно гордиться этим, находясь в состоянии тщеславия и хвастовства. Даже постигнув единство проявленного и непроявленного, сансары и нирваны, следует продолжать упражняться должным образом.

Если вы постигли тайное Прибежище в воззрении, медитации и поведении и соблюдаете эти принципы, то обеты тайного Прибежища соблюдаются. Сочетая обеты внешнего Прибежища и обеты тайного Прибежища, не делая ошибок, не разрушая обеты неправильными действиями или очищая, если они ослабляются, вы идете верным путем к пробуждению.