Пять янтр Лайя-йоги

Путь мудрости (Праджня-янтра)	Путь энергии (Шакти-янтра)	Путь иллюзорного тела (Нидра-янтра)	Путь звука (Нада-янтра)	Путь света (Джьоти-янтра)

Путь мудрости (Праджня-янтра) предполагает овладение непрерывным созерцательным состоянием, погруженностью во всевышний Источник (сахаджа-стхити). Для этого йогин тренируется в медитации сидя и в движении.

Путь энергии (Шакти-янтра) включает практики работы с энергетическими каналами (нади), ветрами (праной) и центрами (чакрами) для пробуждения Кундалини, получения опыта нектара бессмертия, выходов тонкого тела, обретения непрерывного сознания в самадхи, раскрытия четырех блаженств и пяти пространств в теле.

Путь иллюзорного тела (Нидра-янтра) развивает осознанность в сновидениях и включает практики иллюзорного тела и чистой страны в контексте учения о пути тонкого тела, йоги иллюзорного тела, йоги чистых земель, йоги сновидений и йоги сна и Ясного Света.

Путь йоги звука (Нада-йога) включает десять стадий сосредоточения на внутренних звуках для достижения нирвикальпа-самадхи и практику, когда йогин работает с единством звука и пустотного осознавания.

Путь йоги света (Джьоти-йога) предполагает тайные методы созерцания света, которые за короткое время генерируют световые видения: божеств, мандалы, сферы света и др. Упражняясь в созерцании, йогин работает с видениями, последовательно проходя четыре стадии: «начала», «сосуда», «нарастания» и «исчерпания».

Четыре уровня Учения

В Учении существует четыре уровня:

• внешний,
• внутренний,
• тайный,
• трансцендентный.

Очень важно понимать эти четыре уровня Учения и не путать их.

К внешнему уровню относится универсальная Санатана Дхарма: принцип единства всех религий, идеи всеобщего Просветления и перехода к богочеловечеству, мифология и т. д.

К внутреннему уровню относится Адвайта-веданта, как философская система, на которой строится воззрение.

К тайному уровню относятся методы Лайя-йоги сиддхов: созерцание, Кундалини-йога, Нада-йога, Джьоти-йога, Йога сна и сновидений и т.д. Это методы прямого погружения в состояние недвойственности (Пратьякша-адвайта).

Трансцендентный уровень находится за пределами имени, формы, слов, методов – это пребывание в безопорном состоянии осознанности (нираламбха), в естественном изначальном состоянии природы Ума (Сахаджья) вне мыслей, оценок и концепций (аманаска).

Часто начинающие практики, не понимая глубины, широты и запредельности Учения, видят какой-то его маленький фрагмент и на основании этого фрагмента пытаются составить свое мнение, жестко фиксируя Учение, не учитывая, что оно имеет несколько уровней.

Первые два из них – это экзотерические уровни, они доступны пониманию обычных людей. Третий уровень доступен настоящим садху, тем, кто посвятил себя садхане и знает толк в ритритах.

Наконец, самая глубокая, необыкновенно тайная, запредельная сердечная сущность Учения заключена в трансцендентном уровне – это пребывание в естественном состоянии (Сахаджья).

Это состояние само по себе – Просветление, его невозможно достичь методами, ему невозможно научить, его невозможно описать философией, о нем невозможно говорить, не впадая в ошибки, но в нем возможно пребывать. Внешний, внутренний и тайный уровни нужны только для того, чтобы погрузиться в это состояние.

Учение Лайя-йоги подобно большому, красиво цветущему дереву, у которого есть и корни, и ствол, и ветви, и листья, и цветы, и плоды. Все методы Учения расположены на своем месте, они прекрасно сочетаются и гармонично сосуществуют в Древе Учения, не имея противоречий друг с другом. Все в нем имеет свою функцию, назначение и цель.

Для того чтобы понять Лайя-йогу, нужно изучить четыре уровня Учения, а также Древо Учения, и увидеть различие уровней и разницу между корнями, стволом, ветвями, цветами и листьями.

Лайя-йога – учение трех свобод

Традиционно, учение Лайя-йоги сиддхов считается наивысшей, завершающей, кульминационной «колесницей», но не в том смысле, что оно превосходит другие учения, а в том, что оно не связано с условностями, разделениями и концепциями и имеет свойство прямо указывать на невыразимую природу Реальности.

Учение Лайя-йоги не принадлежит к какой-либо индуистской школе или секте, также оно не является повседневной, «бытовой» религией. Лайя-йога, будучи за пределами слов, методов и символов, является сердечным центром любой духовной традиции, обнаруживая себя как ее внутренняя сущность.

«Умное делание» в христианском исихазме, экстаз суфия, алогичные выпады мастеров дзен имеют под собой одинаковую основу – погруженность в неконцептуальное осознавание, а это и есть главный принцип учения Лайя-йоги.

Сиддхи-авадхуты, будучи существами, пребывающими в неизмеримой свободе, практиковали Лайя-йогу внутри различных конфессий: индуизма, буддизма, сикхизма, даосизма.

Часто учение Лайя-йоги называют учением «трех свобод», что означает подлинную свободу в проявлениях тела, речи и сознания:

• телу позволяется быть свободным от ритуалов поклонения и каких-либо искусственных норм поведения,
• речи позволяется быть свободной от мантр, молитв и песнопений,
• уму позволяется быть свободным от связанности философией, доктринальными теориями или постулатами.

«Позволяется быть в свободе» означает, что мы, практикуя, пребываем в состоянии созерцательного присутствия, распахнутой осознанности, подобной небу и не имеющей никаких ограничений.

В этом состоянии мы можем совершать любые действия, которые мгновенно самоосвобождаются при проявлении, превращаясь в спонтанную игру тела, речи и мыслей. Таким образом, любые внешние проявления с точки зрения Лайя-йоги представляют собой спонтанную игру активности (лилу) и не являются чем-то однозначно застывшим, самоценным или реальным.

Истинный лайя-йогин, находясь в присутствии, не делает ничего, пребывая в недеянии. Совершая что-либо, он только играет, или, по крайней мере, пытается рассматривать так свои проявления.

Такой подход целиком соответствует способу жизни и практики великих святых сиддхов-авадхутов нашей линии, он также неоднократно описан в классических текстах.

Он принимает подобно ребенку все условия, что окружают его, благодаря желаниям других.

Так же, как невинное дитя увлечено своей игрой без беспокойства о голоде, жажде или физическом страдании, так и мудрец поглощен игрой своего собственного «Я» без эго-сознания и постоянно наслаждается в Атмане.

Нет кодекса законов или правил поведения, обязывающих его, ибо он совершенно свободен. Хотя и спящий на земле, подобно ребенку или сумасшедшему, он остается всегда утвержденным в Веданте. Мать-земля есть цветущее ложе, на которое он ложится. Он спит без страха в лесу или на кладбище, ибо его развлечение и удовольствие – в Брахмане.

Он, кто есть всеобщее «Я», принимает по желанию бесчисленные формы и имеет бесчисленные переживания. В одном месте он ведет себя, словно безумец, в другом – подобно ученому, в третьем – подобно обманутому. В одном месте он движется, словно человек мира, в другом – как царь, еще в другом – как нищий, питающийся с ладони из-за отсутствия чаши для подаяния. В одном месте он обожаем, в другом – хулим. Таким образом, он живет везде, и Истина позади него не может быть осознана другими.

Хотя у него нет богатств, он – вечно в блаженстве. Хотя другие могут и не помочь ему, он могуч силой. Хотя он может не поесть, он вечно удовлетворен. Он смотрит на все вещи беспристрастно. Хотя и действуя, он – не действующий, хотя и питающийся, он – не тот, кто ест, хотя он имеет тело, он – бестелесен, хотя и обособленный, он есть единое неделимое Целое.

Шри Ади Шанкарачарья, «Вивека чудамани»

Когда мы принимаем подобные взгляды, это отнюдь не означает, что мы не можем следовать каким-либо принципам, правилам, методам практики, принимать какие-либо статусы, обязательства и т.д.

Йогин, следующий высшей Дхарме, не обусловлен ничем, и он свободен выбирать или принимать те методы, которые оказывают ему помощь в практике, или проявляться в той форме, статусе, которые ему близки. Если нужно, йогин может выполнять простирания, читать мантры и принимать обеты, однако его отношение к ним совершенно иное, отличное от действий обычных «несамоосвобожденных» практиков: йогин видит их как игру (лилу), а не как нечто самодовлеющее. Разница здесь примерно та же, что и отличие спектакля от обычной «реальной» жизни.

Внешне может наблюдаться полное сходство, но в сути – дистанция размером с бесконечную Вселенную. Игра не означает нечто фальшивое или несерьезное. Играя, мы полностью искренни и отдаемся процессу практики реально. Особенность состоит в том, что мы не отождествляемся с внешним.

С этой точки зрения Лайя-йога может адекватно практиковаться внутри любой духовной традиции или внутри традиционной религии, не отвергая, а используя ее образы, стиль или атрибутику, как ее сердечная сущность.

Это означает, что любой христианин, иудей, индуист и т.д., может полноценно выполнять практику Лайя-йоги, не отказываясь от тех образов, символов и понятий, к которым он привык.

Здесь важно наличие передачи в методы учения, наличие связи с Духовным Учителем, Мастером и совершенное овладение методами практики.

Подобный подход существует среди магов, шаманов в различных мировых традициях. Как правило, маги, шаманы стоят обособленно, в стороне от «широких» религиозных путей, тем не менее, используя их религиозные атрибуты в своих практических целях.

У шаманов, магов есть школы, авторитетные методы, но нет привязанности к национальности или отождествления по признаку религиозной принадлежности. Так, вполне уважающий себя маг-целитель, работающий в православной традиции, ничуть не смущаясь, может использовать колдовские ритуалы вуду, если есть на то практическая необходимость, а шаман-тибетец может свободно быть одновременно посвящен в традицию магии индейцев хопи. Придерживаясь тех или иных обычаев, символов или принципов, шаманы-маги демонстрируют свою гибкость на пути к достижению своих целей.

Таким же образом действуют Мастера-сиддхи, с той лишь разницей, что их цели лежат не в плоскости человеческих интересов, а неизмеримо, гораздо выше – в трансцендентном.

Подобный подход демонстрировали многие выдающиеся древние и современные святые сиддхи: тамильский сиддх Боганатар, известный в Китае как Бо-Янг, Саи Баба из Ширди, совершавший молитвы в мечети и в индуистских храмах одновременно, Шри Рамакришна, «игравший» в различные религии, Ним Кароли Баба, почитавший Ханумана наряду с Христом, нынешний Аватар Бхагаван Шри Сатья Саи Баба, Аватар Шри Сатчитананда Ганапати и другие.

Лайя-йога и традиционный индуизм

Когда говорится, что Учение Лайя-йоги является тантрической традицией сиддхов, то особо подчеркивается ее отличие от так называемого традиционного ортодоксального индуизма с его кастовой системой, четырьмя укладами жизни (ашрамами), многочисленными богами, ритуальной практикой, праздниками и символикой.

С большой симпатией относясь к традиционному индуизму, тем не менее, мы четко понимаем разницу между традиционным «бытовым» народным индуизмом, присущим «этническим» индусам, и традицией сиддхов.

Разумеется, не будучи этническими индусами, мы, русскоязычные последователи Лайя-йоги, не можем ни принять целиком индуизм, ни полноценно следовать ему в силу того, что мы живем в совершенно иной культурной среде.

Однако с точки зрения авадхутов, сиддхов, адептов йоги и тантризма – этого и не требуется, поскольку учение сиддхов не является, строго говоря, индуизмом, а находится за пределами любых культурно-этнических, социальных, кастовых, родовых и иных ограничений.

Сиддхи-авадхуты не были ограничены ни рамками своей религии, ни культурой, ни окружением своей страны, хотя и не отвергали их. По своей природе они пребывали в глобальном универсально-космическом Сознании, интегрируя в свое видение все духовные пути, культуры и традиции.

Собственно, учение сиддхов тантризма заключалось не в следовании ортодоксальному индуизму, а, наоборот, в освобождении от его рамок, условностей и ограничений. Порой для этого сиддхи совершали даже осознанное нарушение норм традиционно-кастовой морали, ритуальное осквернение, асоциальное поведение и т.д.

Живой дух сиддхов был основан, прежде всего, на практике игры, свободе естественного осознавания вне всяких рамок и предписаний и тайной передаче Учитель-ученик.

Будучи последователями внутреннего «тайного пути» осознавания, сиддхи могли мимикрировать и приспосабливаться под любую религию, дабы не обращать на себя внимание.

Днем он представляется последователем шиваизма, ночью он следует пути шакти, посещая собрания, он выглядит как вайшнав.

Куларнава-тантра

 
Этим объясняется та легкость, с которой сиддхи причисляли себя то к буддизму, то к индуизму, то к исламу и даже к христианству (как в случае с Сарахой, Кабиром, Саи Бабой из Ширди, Рамакришной, Ним Кароли Бабой и другими святыми).

Этим же объясняется факт почитания сиддхов одновременно в буддизме, индуизме и других религиях (Будда, Матсиендранатх, Горакшанатх, Чарпатинатх, Боганатар и другие). Для них это было частью божественной игры (лилы), способом скрыть свою истинную запредельную вневременную суть, не зависящую от культурных условностей, от любопытствующих и непосвященных, чей поверхностный интерес не мог бы вместить в себя глубину их сознания.

Продолжая учение сиддхов, следуя духу их учения и линии передачи в иной культурной среде, мы по-прежнему стараемся хранить линию учения, тайные методы йоги и духовную связь с сиддхами.

Однако это вовсе не означает, что мы должны подражать этническим индуистам или, тем более, комплексовать по поводу, что мы не можем этого хорошо делать. Это было бы большой ошибкой с точки зрения сиддхов и проявлением нашей негибкости, отсутствием знания того, как следовать духу учения. Поддерживая связь с линией передачи, мы должны вполне комфортно и адекватно себя чувствовать в своей собственной культурной среде, гармонично интегрируя все ее ценности, достижения и традиции, тем не менее, сохраняя чистоту линии передачи – живой дух Учения сиддхов.